Иногда мир слишком тих, чтобы поверить в чудо.
Но именно в тишине слышен первый зов – искра, с которой всё начинается.
Генри жил в маленьком городке, затерянном среди зелёных холмов и густых лесов. Здесь жизнь текла спокойно и однообразно: на узких каменных улочках редко появлялись чужаки, соседи знали друг друга по именам, а главной темой разговоров оставались урожай, цены на рынке и редкие новости из большого города. Вечерами над крышами разливался запах дымящихся печей, и казалось, будто мир за пределами городка существует лишь в книгах и сказках.
Отец Генри трудился на мебельной фабрике. Каждый день он вставал ещё затемно, когда окна домов были тёмными, и только петухи перекликались в тишине. Он шёл на работу быстрым шагом, потому что там его ждали кипы досок, грубые инструменты и звон пил. Его руки были крепкими, покрытыми мелкими порезами и занозами, а одежда всегда пахла древесной смолой и лаком.
Мама оставалась дома: ухаживала за огородом, стирала, готовила, а иногда подрабатывала швеёй. Её ловкие пальцы умели превращать обрывки ткани в красивые скатерти или новые платья для соседок. Она мечтала, чтобы сын не повторил их судьбу: не остался в этом тихом уголке, где жизнь заранее расписана, а получил образование и вырвался в большой мир.
Сам Генри был весёлым мальчиком, но в душе его жила тихая тоска по чуду. Ему нравилось бегать по двору, кататься на качелях, играть с друзьями, но иногда он садился на ступеньки у дома и долго смотрел вдаль – туда, где за лесом начиналась дорога в неизвестность.
Однажды, в воскресенье, отец решил провести день с сыном и повёл его в парк. Парк был гордостью городка: старые липы образовывали густую аллею, где даже летом царила прохлада, а в центре стояла старая карусель, скрипящая на ветру. Дети смеялись, носились вокруг горки, а мамы сидели на лавочках и делились новостями. Но в тот день внимание Генри привлекло нечто странное.
На зелёной лужайке, чуть в стороне от дорожек, стоял мужчина. Он бегал вокруг деревьев, высоко подпрыгивал, падал и снова вставал, будто исполнял таинственный ритуал. Его движения были точными и быстрыми, но необычными – совсем не похожими на обычную гимнастику. В глазах мальчика загорелось любопытство, и он осторожно подошёл ближе.
– Дядя, а что ты делаешь? – спросил он смущённо.
