Мир предо мной – как зеркало чужих тревог,
Эмпатия – и дар небес, и непосильный долг.
Я слышу шепот Времени, безжалостный урок,
Его неумолимый бег – судьбы печатный слог.
Не удержать годов стремительный поток,
Ни словом древним, ни молитвою у ног.
Он мчится вихрем, искры в тьму роняя,
В полях багряных, где зарницы догорают в мае.
Лица людей – таинственные письмена,
В них шепот судеб, душ прикосновенье нежное.
Зрю хрупкость сердца сквозь кристалл стекла,
И тайных ран багряные клейма, и горькое смиренье.
Раскрою то, что скрыто под вуалью,
За ледяной стеной души, за равнодушия сталью.
И страх, что гложет, словно зверь в ночи,
И пепел гордый прежнего величия.
Иль эта боль, что плавит сердце в пепел,
И жажда света – гимн добру, надежды трепет…
Зачем же мне судьбы такая ноша,
Когда душа изранена, истощена, заброшена?
Ее здесь топчут в грязь, без сожаленья,
Цинично, злобно, без остатка отпущения.
И сердце мечется, как раненая птица в клетке,
Стремясь на волю, к солнцу возродиться в рассветной метке.
Но я скажу о доброте, что искрами мерцает,
В зловонной мгле порой луч нежный проникает.
И в буре жизни, где лишь тьма и зло,
Свой свет теряет путь, но обретает вновь крыло.
Я верю сердцем: там она найдет
Приют незримый в высях небосклона,
В краю чудес, где льется свет бездонный,
Где каждый путник – брат, сестра, где скорби гнет не ждет.
В стране, где одуванчиков оркестры играют нежно,
И ветер шепчет сказки добрые, безбрежно.
Где гладиолусы, как пламя, ввысь летят,
И астры – россыпь звезд, что нежно так манят.
Там нет предательства, лишь искренность в глазах,
И времени нет, лишь вечности размах.
Там реки чистые, как слезы матерей,
И песни ангелов звучат нежней свирелей.
И я иду туда, за грань земного бытия,
Где музыка сфер льется в сердце у меня.
Где каждая травинка – песнь любви поет,
И мир, забыв о зле, в гармонии живет.
Я растворяюсь в этом свете, чистом и святом,
Забыв о боли сердца, о страдании земном.
Здесь нет нужды скрывать душевные порывы,
Здесь каждый жест, как солнца луч, правдив и дивен.
И там, в саду души, где зреют грезы,
Я встречу тех, кто мне был дорог, без вопросов.
Кто в жизни этой серой, бренной был как свет,
