Дестени и Мэдисон ехали, молча смотря на дорогу. Мэдисон давила на газ по безлюдному шоссе вдоль берега океана. Дестени была погружена в мысли о случившемся. Эмоции переполняли: её страх за подруг, боль разбитого сердца, чувство вины, что не доглядела и подставила Мэдисон.
– Ты как? – спросила обеспокоенно Мэдисон, видя, как подруга погрузилась в себя.
– Плохо. Меня разрывает изнутри. Я не знаю, как это пережить. – Дестени вытерла слезы. Она не могла больше быть сильной.
– Все будет хорошо! – она сжала руку подруги. – Я в порядке, так что не переживай.
Кондиционер работал, давая тепло. Мэдисон слегка приоткрыла окно, чтобы вдохнуть свежего, ледяного воздуха.
Они ехали уже десять минут. Мэдисон чувствовала, что времени не много. Им нужно успеть, или подругам конец. Нужно успеть..
Челси стояла посреди гостиной, и впервые её сдержанность и строгость ушли прочь.
– Как ты можешь! – крикнула она.
– Это лучшая школа. У тебя будет больше шансов на престижный колледж, – говорил отец.
Его серые глаза излучали уверенность, а густые брови добавляли грозного вида вместе с густой темной бородой.
Глаза и черты лица достались Челси от него, но брови и элегантный нос и нежность в лице были от матери.
– А как же моё мнение! Я что не личность? Я, итак, получаю высшие отметки, и место в любом колледже у меня в кармане!
– Это подстраховка, – твердо сказал Деймон.
– Подальше от подруг. Что же такого в них? Что тебе не нравится?
– Деймон, может быть… – попыталась успокоить Бриджит, мачеха Челси.
– Нет, – ответил Деймон. – Она едет в Сан Леди, и точка!
Дом Челси был большим, дорогим, светлым и теплым. Голубые цвета шторы, обои в гостиной, коридорах, белый мягкий ковер. Самые модные белые шкафы, фотографии в нежных рамочках счастливой семьи из многочисленных фотосессий, где они изображали великое счастье и тепло семьи, в которой нет разлада.
Белые двери. Новая техника по последнему слову для соответствия статусу, а старая перепродана, чтобы не уйти в минус и не захламлять подвал. Свет и тепло дома для гостей предполагал, что и внутри семьи всё в порядке, и властный отец не крутит всеми, решая, что и как будет и кто и кем станет.
Челси злобно развернулась и ушла в комнату, хлопнув дверью. Она услышала, что-то упало с огромным грохотом.
Комната Челси была светлая. Всё идеально белое, выглаженное, письменный дорогой дубовый компьютерный стол. Дорогой компьютер идеально стоял, мышка и клавиатура рядом симметрично и, как из журнала, заявляли: «Мы любим порядок». Книги на полке по линеечке и по алфавиту. Кровать тоже белая. Лишь гардероб пестрил красками благодаря Мэдисон.
