Тень перехода

Артём вернулся. Его зарезали в ночной забегаловке, и врачи вытащили его с того света, но он успел увидеть манящий свет вечного покоя. Возвращение в реальность стало проклятием. Теперь его преследует собственная тень, живая и непослушная, а мир вокруг наполняется пугающими видениями.

Он находит таких же «возвращенцев»: бывшего хирурга, видящего ауры, гейм-дизайнера, читающего «сообщения об ошибках» на лицах людей, и молчаливого силача, способного прикасаться к призракам. Вместе они – единственные, кто видит правду: Квантовый Переход истончил границу между мирами, и в щели просачивается «Пустота» – безликая сущность, жаждущая занять их тела.

Война за выживание обретает новый смысл, когда они встречают Лену – хрупкую девушку, чья душа, побывав в свете, осталась чистой и стала единственным ключом к спасению душ, застрявших в «Пустоте». Но на их пути встаёт бывший «возвращенец», гениальный безумец, построивший «Резонатор» – машину, чтобы силой отфильтровать свет от тьмы, разрывая реальность на части.

Чтобы остановить его и дать отпор «Пустоте», Артёму предстоит принять свою двойственную природу и объединить яростную мощь своей тени с целительным светом Лены. Только так они смогут стать не просто жертвами, а Хранителями – последним оплотом целостности мира перед лицом надвигающегося хаоса.

Боль была коварной штукой. Сначала – острое, жгучее лезвие в бок. Потом – адская карусель огней, криков, тряски в машине скорой. А затем… ничего. Тишина. Абсолютная, всепоглощающая, бархатная тишина.

И он парил.

Впереди был не просто свет. Это была сама сущность покоя. Тёплый, золотой, манящий океан безмятежности. Он летел к нему, и каждая частица его существа, каждая заноза страха и боли, растворялась в этом сиянии. Там не было вопросов. Не было прошлого. Не было тела. Было только знание, что это – дом. Единственно верное, настоящее место.

И тут – удар.

Не звук, а чувство. Чудовищный, безжалостный рывок назад. Золотой свет исказился, будто его стянули в грязную воронку. Тишину разорвал на части оглушительный, механический писк кардиомонитора. Тепло сменилось леденящим холодом операционной лампы.

Он снова почувствовал тело – как тяжёлый, разбитый сосуд, набитый болью.

«…потерял много крови, но стабилизировали…»