Вкус лета и пчелиное жало
У нас в деревне самое главное – это ноги. Ноги должны быть быстрыми, чтобы догнать цыплёнка, который удрал за калитку. Сильными чтобы допрыгать на одной ноге от колонки до дома. И крепкими чтобы не стирать их в кровь, бегая по жаре босиком.
Но папа говорит, что главное в ногах смотреть, куда их ставишь.
А я в тот день смотрела на небо.
По небу плыли пушистые облака, похожие на наших овечек, и я представляла, как бы это было запрыгнуть на одно и прокатиться до самого леса. Я бежала через бабушкин огород к колонке, где стояла старая оцинкованная ванна, полная воды. Бабушка носит из неё воду для полива тяжёлым черпаком. А ещё к этой ванне прилетают пчёлы от соседа дяди Стёпы попить. Они жужжат так весело, будто рассказывают друг другу самые свежие деревенские новости.
Я мчалась, размахивая руками, и думала об облаках. И вдруг – ой! – в мою правую ногу впилась острая, как мамина иголка, огненная спица. Я вскрикнула и села на землю, ухватившись за пятку.
Сначала я подумала, что наступила на гвоздь. Но гвозди не жужжат. А из-под моей ноги вылетело рассерженное полосатое существо и унеслось прочь – злое и косое. Это была пчела. Я наступила на неё босой ногой. И она со мной поделилась своим жалом.
Первый порыв был – разреветься. Но тут я вспомнила, как прошлой зимой ходила с папой на охоту. Тогда сугробы были мне по пояс, а папе – по колено. Я утопала в снегу, мне было холодно, и сапоги казались такими тяжёлыми. Но папа шёл молча, и я поняла: жаловаться – это не по-охотничьи. Я стиснула зубы и шла.
И вот, сидя на грядке с огурцами, я решила: терпеливой надо быть не только в лесу, но и на огороде. Я не заплакала. Я просто сидела и дула на красную точку на пятке.
Прибежал Дружок, лизнул меня в щёку. А с забора спрыгнула Катька, моя кошка. Я сняла её с высокого дерева, когда она была маленьким испуганным комочком. Она подошла, потерлась о моё плечо и села рядом, как будто охраняя.
Колокольчик бабушкиной калитки звякнул – вышла бабушка.
– Чего это ты, Машенька, на грядке устроилась? Землю греешь? – прищурилась она.
Я показала ей ногу. Бабушка ахнула:
– Ах ты, пчела-злодейка! Ничего, сейчас вылечим.
Она отвела меня в дом, посадила на кровать и принесла из сеней большую головку репчатого лука. Разрезала её пополам и приложила сочную сторону к укусу.
