Глава 1. Фарфоровая ловушка
Ветер с Невы бился в панорамные окна, словно неприкаянная душа, жаждущая тепла. За стеклом, прошитая огнями ночных мостов и мокрым блеском брусчатки, лежал Санкт-Петербург. Не тот, что видят туристы – с позолотой дворцов и разудалыми гульбариями. Это был город-сфинкс, город-тень, где величие архитектуры скрывало подворотни, пахнущие кровью и деньгами. Город, которым ее семья правила так же давно и неоспоримо, как Романовы когда-то.
Алиса Волкова стояла неподвижно, вглядываясь в эту пульсирующую темноту. Ее отражение в стекле было идеальным и безжизненным, как манекен в витрине бутика на Итальянской. Платье – узкое, черное, без единого намека на легкомыслие. Волосы, цвета воронова крыла, убраны в строгую, безупречную гладь. Ни одной лишней детали. Ни одной слабости.
Ей только что исполнилось восемнадцать. Совершеннолетие. В их мире это означало не право голоса или покупку алкоголя. Это означало официальный выход на сцену, где главные роли отыгрывались до последнего вздоха. Подарком от отца стал не кабриолет или остров в океане, а небольшой, но смертельно важный пакет акций в одной из его многочисленных компаний-прокладок. И бриллиантовая брошь в виде волчьей головы – новый, усовершенствованный электрошокер. Элегантно и по делу.
«Поздравляю, Алиса. Теперь ты не просто моя кровь. Ты – мой партнер», – произнес тогда Виктор Волков, и в его голосе прозвучала неподдельная, леденящая душу гордость.
Партнер. Слово пахло старым пергаментом, порохом и холодной сталью.
В спальне, больше похожей на апартаменты пятизвездочного отеля, царил безупречный порядок. Ни одна вещь не лежала не на своем месте. Ни одна эмоция не должна была быть выставлена напоказ. Лишь у огромного мольберта, затянутого холстом, царил творческий хаос. Там, под плотной тканью, пряталась ее тайна. Ее исповедь. Яростные мазки ультрамарина и киновари, рождавшие не пейзажи и не портреты, а сгустки чистого чувства – ярости, тоски, отчаянной надежды. Это был ее крик, который никто и никогда не должен был услышать.
Раздался тихий, почтительный стук в дверь. Не отец. У Виктора Волкова был свой, особый ритм, по которому его узнавали за версту.
– Войдите, дядя Костя, – сказала Алиса, не оборачиваясь. Она узнала его шаги – тяжелые, уверенные, прошедшие сквозь грязь и асфальт бесчисленных улиц.
