Сознание вернулось к Роберту внезапно, как удар током. Он не помнил, как оказался здесь. Не было ни звука, кроме собственного учащенного дыхания и бешеного стука сердца, отдававшегося в висках. Абсолютная, густая, почти осязаемая тьма. Он потянулся руками вперед, и пальцы уперлись в холодную, гладкую поверхность. Сделал шаг – и снова то же самое. Еще шаг, еще. Паника, липкая и холодная, подступила к горлу. Он был в ловушке. В замкнутом пространстве, со всех сторон окруженный… чем?
Щелчок, тихий, как сухой сустав, раздавшийся в тишине. И сразу же – мягкий, рассеянный свет, исходящий отовсюду и ниоткуда одновременно. Свет выхватил из мрака стены, пол и потолок. Зеркала. Все было из зеркал. Его собственное испуганное лицо, бледное, с расширенными зрачками, отражалось в бесконечной перспективе, множилось, уходя в далекие, искаженные коридоры из стекла и тени.
Но это были не только его отражения.
В одном он увидел молодую женщину в бежевом пальто, с мокрыми от дождя волосами. Она стояла на краю платформы в метро, смотря в темный туннель. В другом – пожилой, седой мужчина в дорогом костюме, сидевший за рулем автомобиля, его пальцы сжимали руль. В третьем – девочка-подросток с розовыми наушниками на шее, переходящая улицу на зеленый свет. И еще, и еще… Десятки людей. Разного пола, возраста, социального положения. Они были заперты в своих зеркальных камерах, как и он, с одинаковым выражением недоумения и страха.
Роберт не успел ничего понять, как зеркало с женщиной на платформе будто притянуло его, втянуло в себя. Мир поплыл, почва ушла из-под ног, и его сознание, как вихрь, вырвалось из собственного тела и влилось в другое.
