ГЛАВА 1
Дождь за окном «Скорой» был противным, мелким, московским. Он не лил, а лепился к стеклам, превращая ночной город в размазанную акварель из грязного света рекламных щитов и рыжих отблесков фонарей. Глеб Потапов, откинув голову на спинку пассажирского сиденья, чувствовал каждую косточку в своем позвоночнике. Смена выдалась адской: три ДТП, инфаркт и пьяный с ножом в животе. Запах дезинфекции, крови и дешевого табака, въевшийся в кожу, казался ему теперь его естественным запахом.
– На следующей остановке, – сказал он шоферу, молодому парню с выцветшими от усталости глазами.
Тот лишь кивнул. Машина, урча изношенным двигателем, свернула с Садового кольца в лабиринт темных переулков. Глеб выходил не у своего дома – съемная однушка была еще в часе езды на метро, – а у большого, некогда богатого, а ныне обшарпанного дома в стиле модерн. Здесь, в коммуналке на втором этаже, жила его тетка, сестра матери. Он обещал завезти ей коробку дефицитных лекарств из больницы – для соседа, старого профессора, который за ней присматривал.
Подъезд встретил его знакомым запахом сырости, капусты и старины. Глеб, кряхтя, поднялся по мраморной лестнице, у которой еще сохранились остатки былого величия в виде кованых перил. Дверь в квартиру № 5 была массивной, дубовой. Он нажал звонок, услышал протяжный, дребезжащий звук.
Дверь открыла тетя Лиза, маленькая, сухонькая женщина в стеганом халате.
– Глебуша, заходи, родной, – прошептала она, и по ее лицу Глеб понял, что что-то не так. – У нас тут… происшествие.
В длинном, темном коридоре коммуналки, освещенном одной тусклой лампочкой под потолком, стояли двое. Пожилой мужчина в дорогом, но мятом костюме, с лицом, посеревшим от тревоги. И другой… Другой привлек внимание Глеба сразу.
Высокий, худой, в темном свитере и потертых джинсах, он стоял, прислонившись к косяку двери, и смотрел на что-то у себя в руках. Это был осколок стекла, странной, изогнутой формы. Мужчина изучал его с таким сосредоточенным, почти хищным вниманием, что казалось, он видит в нем не просто стекло, а целую историю. Его лицо, резкое, с высокими скулами и твердым подбородком, было бы отстраненным, если бы не глаза. Серые, холодные, они горели внутренним огнем, живым и пронзительным.
– Марк Аркадьевич, это мой племянник, Глеб, врач, – представила тетя Лиза. – Глеб, это наш сосед, Марк Вольгин. И господин Уваров, из квартиры напротив.
