Лихие

Пашка проснулся с ощущением, что он обречен. Толком не успев продрать глаза, схватился за телефон и открыл чатик шестого класса под названием «Зоопарк». Тупые одноклассники еще вчера придумали новый пранк для исторички. После него совершено точно неприятности будут у всех. А идти против своих он не любил, и если совсем по-честному, то просто стремался. Надо было отвлечься. Мобильная игрушка-стрелялка помогла быстро справиться с тревогой и как-то незаметно сожрала полчаса времени на сборы.

За завтраком он прошел четвертый уровень, пока мама разговаривала с кем-то по телефону на повышенных тонах.

– Не, я не приду, открыткой поздравлю… Ну какой брат, пятнадцать лет не общаемся. Что мы будем, семью изображать?

Родственников мамы Пашка никогда не видел, как и отца. Они с мамой вообще жили так, как будто совсем одни друг у друга. Какие-то голоса очень редко возникали в трубке, но маму они явно раздражали и тревожили. И потому вопросы о родне Пашка перестал задавать довольно рано. Вот и сейчас промолчал, отвлекаться от стрелялки тоже не хотелось. Мама сбросила вызов и шутливо пихнула сына в плечо. А потом стиснула его в объятиях.

– Ну можно хоть завтракать без телефона, а?

Пашка недовольно поелозил на стуле, но отталкивать маму не стал. От нее пахло мандариновыми духами, гранолой и молоком. Из-под рукавов футболки на руки выползали затейливые татуировки. Эхо бурной молодости, о которой Пашка тоже ничего не знал.

На улице он продолжил проходить новый уровень стрелялки, стоя под зонтом. Телефон вибрировал от приходящих в чатик сообщений одноклассников, но Пашка решил делать вид, что проблемы не существует. И просто не открывать мессенджер. Кроссовки и джинсы неприятно мокли под косым дождем, пока мама с трудом отпарковывала плотно прижатую с обеих сторон машину. Ей даже пришлось выйти и сложить зеркала у себя и соседа. Куртка и шапка промокли. Пашка даже подумал, что надо бы помочь, но отвлекаться было выше его сил. Лишние движения вообще были ему не свойственны – ловко и быстро в их маленькой семье действовала только мама. Сначала потому, что боялась Пашкиных приступов астмы, а потом просто по привычке.