Маша возвращалась домой на электричке. В этот раз ей почему-то совсем не захотелось оставаться у Ангелины на даче, несмотря на то, что впереди было воскресенье – его довольно скучно проводить в пыльном летнем городе. Дорогой она собиралась развлечь себя аудиоверсией свежего романа, заодно им же отгородиться от шума входящего и выходящего в вагон народа, но получалось не очень. Головная боль, с которой Маша проснулась рано утром, ужасно злясь, что не удается отоспаться в выходной, к вечеру свою остроту потеряла, но осталась противная, какая-то дребезжащая в правом виске ломота. Вроде вполне терпимо, но от того, что постоянно приходилось терпеть и превозмогать, все вокруг раздражало и виделось в мрачных тонах.
Эта нетрезвая пара зашла в вагон вскоре после Софрино, где-то в районе Зеленоградской: молодой мужчина с пивным животом, рано обрюзгшим лицом и лысоватой макушкой, и его спутница: выдающийся бюст, бедра в оплывах целлюлита и слишком короткое платье, открывающее ноги, которыми было уже поздно хвастаться. Про себя Маша назвала ее Пышкой, а ее спутника – Пивасиком. Было у нее такое развлечение транспортное: давать прозвища наиболее колоритным попутчикам.
Они вошли в вагон, уже ругаясь, и с размаху плюхнулись на сиденье рядом с Машей, хотя лавочка напротив была полностью свободна. Маша расстроилась: с детства ей тяжело давалась излишняя близость посторонних людей, а от этих еще и разило потом, кислятиной давнишнего тлеющего скандала.
Женщина, отчитывая своего спутника, так размахивала руками, что то и дело толкала Машу. Мужик нервно крутился на месте, бубнил что-то матерное в ответ на упреки спутницы, то и дело сжимал-разжимал поросшие волосами кулаки.
Потерпев немного, Маша решила таки пересесть. Ее демарш не остался незамеченным: оба – и Пышка, и ее Пивасик, – неодобрительно посмотрели на нее, но ссора занимала их больше. Далеко Маше уйти не удалось: в момент, когда она поднялась, вагон дернулся и она, не удержавшись на ногах, плюхнулась на сиденье напротив.
Наушники не спасали: Пышка и Пивасик то и дело брали столь высокие ноты, что забивали звук в наушниках. Маша смирилась с тем, что романом ей в этот раз не насладиться, и переключилась на музыку в смартфоне. Но Пышка своим визгом перекрывала даже известного силой голоса Фредди Меркьюри с его We are the Champions. Немногочисленные по причине позднего времени пассажиры старательно отводили глаза от пульсирующего ссорой места. Маша пробежалась взглядом по вагону: может, удастся избавить себя хотя бы от эстетического раздражения.
