Багровое небо, усеянное мирными волнами облаков, плавно меняло свой цвет на иссиня-чёрный, подчёркивая хаотичную россыпь маленьких сверкающих крошек. Пучинные пушки ускользали вдаль, следуя за уходящим светилом, не зная, что им никогда его не догнать. Недосягаемый потолок темнел, теряя последние дары слепящего факела, взамен зажигая стальную свечу, ныне ледяным светом облизывающую пристанище всех живых. Только этой ночью свеча светила как-то уж слишком ярко, словно впитав в себя волю еще десятки таких же как она. Чистое око словно горело алмазным пламенем, силясь сжечь всю тёмную скатерть, что окутывала её.
Под всем этим представлением раскинулась небольшая площадь в центре одного немноголюдного городка, на которой уже почти не осталось людей. Изредка можно было услышать цоканье сапог по камням, или чей-то приглушённый голос, зовущий кого-то домой. Лишь вольный ветерок мог вдоволь насладиться данной ему свободой и шнырял во все стороны и направления, не сталкиваясь с живыми сердцами. В местах совсем уж тёмных, где человеческий глаз видел лишь собственные иллюзии и образы, можно было так же заметить и парочку светящихся бусинок, вострым лезвием смотрящих на прохожих и издающих странный, не то шипящий, не то мурлычущий звук. Вот одна хозяйка таких бусинок вдруг дёрнулась с места и рванулась в сторону одной лавочки под навесом.
За этой лавочкой, позёвывая и мутным взглядом сверля щебёнку, скучал мужчина средних лет, с густой растительностью на бороде и нелепой шляпой на макушке, над которой постоянно смеялись дети и отроки. Левой рукой он подпирал накренившуюся голову, а правой постукивал пальцем по прилавку, выбивая ритм какой-то давно забытой песни. Совсем заскучав, он даже начал сочинять какие-то прибаутки на ходу, бурча себе под нос несуразицу, вроде: «Даже кошка заскучала, надоело ей сидеть, враз взяла и убежала, не о ком теперь уж петь…»
Тут мужчина неожиданно встрепенулся, резко блеснув глазами и приняв более-менее надлежащий вид. Взяв себя в руки, а руки поставив по оба края лавки, он выпрямился и упёр физиономию перед собой. Видимо, он слишком увлёкся своей скукой, раз даже не заметил, как к нему подошел странный человек и стоял, рассматривая товары. Причем он не произвёл ни звука и вообще ничем не выдал своё присутствие, будто бы всегда тут и стоял. Выглядел незнакомец довольно подозрительно: старый изорванный серый плащ, капюшон на голове, скрывавший большую часть лица, которую из-за сумрака было совсем уж не рассмотреть, даже стоял он так, что казалось, подуй ветер еще разок, и его совсем сдует восвояси.
