Christopher Clarey
The Warrior: Rafael Nadal and His Kingdom of Clay
Copyright © 2025 by Christopher Clarey
© This edition published by arrangement with Grand Central Publishing, a division of Hachette Book Group, Inc., USA. All rights reserved
© Писарев Я. А., перевод на русский язык, 2025
Фото на обложке: © Shaun Brooks / Legion-media
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
* * *
Рафаэль Надаль впервые за двадцать лет не играл на «Ролан Гаррос», но все равно привлекал публику.
Когда тысячи любителей тенниса стекались к началу Открытого чемпионата Франции 2023 года через центральные ворота, спускаясь по широкому пролету каменной лестницы, многие из них останавливались сделать первое селфи у сияющей трехметровой статуи застывшего в воздухе в игровом моменте Надаля.
Она стояла там прямо по центру, казалось, попирая физические законы и все на свете правила и протоколы, исключительно благодаря силе воли и математике.
Зачем увековечивать испанца в святая святых французского тенниса? Зачем воздвигать статую действующего чемпиона (она была открыта в 2021 году)? Но на самом деле вопрос таков: «Можно ли было себе представить, что кто-то окажется настолько стабильным, чтобы выиграть самый физически тяжелый и даже изнурительный турнир в этом виде спорта целых четырнадцать раз?»
«Для меня это самый поразительный рекорд в истории индивидуальных видов спорта, – говорит друг Надаля Фелисиано Лопес, еще один звездный игрок из Испании. – Выиграть турнир Большого шлема – это мечта любого теннисиста. Выиграть один и тот же турнир Большого шлема четырнадцать раз – о таком даже не мечтают. Это безумие».
Несмотря на распространенное мнение о его скромности, Рафаэль «Рафа» Надаль не так уж и против культа Надаля. Зайдите в Музей Рафы Надаля, открытый еще до окончания его карьеры в Академии Рафы Надаля в его родном городе Манакоре, и вы получите полноценную дозу самовосхваления, которая идет вразрез с имиджем Надаля-скромняги.
Но эту статую на «Ролан Гаррос» он никогда не просил. Просто цифры его достижений стали настолько невероятными, что логичной реакцией было сооружение чего-то колоссального. Французам, которых редко можно обвинить в недостатке шовинизма, пришлось смириться с неизбежностью Надаля.
