Закат в Сталинке. Июнь 2018 года.
Маленькая кухня, зажатая в тисках сталинской постройки, казалась отдельным миром. Тусклый свет лампы, словно из последних сил, пытался пробиться сквозь удушливый сигаретный дым, смешивающийся с едким запахом алкоголя. Музыка, оглушительная и напористая, гремела за тонкой стенкой, создавая контраст с приглушенной атмосферой этой импровизированной обители. На столе, словно следы бурного застолья, громоздились пустые пластиковые стаканчики, а поверх них, на картонных коробках, покоились недоеденные куски пиццы. Поверхность стола, липкая от пролитых напитков, хранила воспоминания о минувших часах. Аккуратно выставленные в ряд под столом бутылки, казалось, были единственным проявлением порядка в этом хаосе.
В этом царстве полумрака и запахов, на стуле, поджав под себя ноги, сидела Николь. Семнадцатилетняя, она казалась потерянной, медленно выпуская кольца дыма из электронной сигареты. Она сбежала сюда, от шумной вечеринки, от какофонии пьяных сплетен, ища убежища от чужих глаз, от самого себя.
В этот момент дверь тихо скрипнула, и на кухню вошла Аня. Невысокая, с копной непослушных кудрявых волос, она излучала жизнерадостность, которая, казалось, могла развеять даже самый густой мрак. Широкая улыбка осветила ее лицо, когда она, не задумываясь, подлила себе водки в стакан. Ее взгляд упал на одинокую фигуру подруги.
– Ник, чего сидишь тут одна? Дипресняк ловишь? – спросила Аня, ее голос был легким, как летний ветерок, но с оттенком игривости.
– Да, просто хочу посидеть немного в тишине, – тихо ответила Николь, опуская глаза в пол, словно ища там ответы на свои вопросы.
– Пошли! Я уговорила Ваню, он включит нам The Hatters! – попыталась развеселить ее Аня.
– Не хочу! – голос Николь был резок, неожиданно для ее мягкой натуры.
– Эй! Ты чего? Что–то случилось? – беспокойство в голосе Ани сменило игривость.
– Да всё нормально, Ань! – слова Николь прозвучали натянуто, словно струна, готовая лопнуть.
Но Аня, знавшая Николь как свои пять пальцев, прекрасно понимала, когда подруга пытается что–то скрыть. Улыбка сошла с ее лица, уступив место серьезности и легкой обеспокоенности.
– Признавайся, что случилось? – спросила Аня, ее взгляд стал пронизывающим.
– Я же сказала, всё хорошо! – Николь старалась держать себя в руках, но эти слова вырвались с неожиданной резкостью.
