Это был обычный, долгий и нудный день, такой же, как и все последние 20 лет, с тех пор как беззаботные годы студенчества остались позади и скучная рабочая рутина медленно, но верно поглотила мою жизнь. Я добрался до дома к десяти вечера, в закатных сумерках белых ночей. Обычно я не задерживаюсь на работе, но с тех пор как Это началось, у меня больше не бывает желания побыстрее оказаться дома.
Я живу в историческом 4-этажном здании, со строгим фасадом из темного кирпича, с декоративными колоннами и лепниной, высокими потолками и широкой парадной лестницей. Серая гранитная арка с уютного зеленого бульвара ведет в классический двор-колодец. От этого места так и веет романтикой северной столицы. Но не для меня.
Зайдя во двор и только увидев издали ржавую входную дверь под козырьком, я привычно ощутил нарастающий ком тревоги внутри. Меньше всего я хочу заходить туда. Но я подавляю ее, я уже большой мальчик, мне нечего бояться, это всего лишь фантазии. В конце концов это Мой дом.
Отпираю дверь и захожу.
***
– Вам не кажется, что там стало темнее? – спрашивает Гриша, мой сосед по этажу. Худой, невысокий мужчина за 60, с безобидным приветливым лицом красноватого оттенка. Я редко общаюсь с соседями, но его встречаю чаще всех. Когда-то он работал судовым механиком, но теперь на пенсии и в основном проводит дни в ближайшем сквере с другими местными пьянчугами. К счастью, он никогда не буянит, всегда вежлив, по крайней мере, пока еще может внятно разговаривать, и в целом у нас с ним неплохие добрососедские отношения. А вот его жена – это совсем другое дело.
Мы столкнулись с ним во дворе у входа в парадную. Сегодня выходной и с утра я выходил пройтись. Этим летом было мало солнечных дней, но этот именно такой. Двор залит светом, дверь открыта настежь, и наша парадная освещена лучами, но не до самых ступеней. Это самая обычная парадная: с облупившейся желтовато-бежевой краской на стенах, трещинами на полу, косыми почтовыми ящиками и хаотично бегущими вдаль связанными в жгуты проводами. Разве что причудливые кованые перила выдают в ней историческое наследие.
Гриша показывает пальцем на ту, огороженную металлической решеткой под замком, часть лестницы, которая по спирали уходит дальше вниз, в подвал. Я вглядываюсь. Действительно. Раньше я видел оба колеса старого велосипеда, сваленного там на площадке вместе с другим пыльным барахлом жильцов, а теперь только одно заднее, да и то наполовину.
