Лариса Крайнова доехала до родного поселка Подгорное с вокзала, на попутном громыхающем на каждой выбоине дороги, автомобиле, грозящем развалиться. Такой был старый. Зато водитель молодой, лет 16-ти, не больше. Всю дорогу скрашивали глаза в ее сторону, не отводя от ее орденов и медалей, украсивших гимнастерку.
А, когда уже подъехали к трем тополям и она попросила остановить машину, не удержался и спросил:
А вы…у вас и за Берлин есть награда?
Лариса улыбнулась: Вот она и показала ему на медаль – тут у меня пол Европы поместилось – Видишь, это за освобождение Варшавы… – и покраснела, подумав, что, похоже, она хвастается…О нет! Она гордится, это точно!
– Не завидуй, парень, они – эти награды, конечно, символ смелости чести бойца, но звенят они как пули у виска. И хорошо, что тебе не доведется это прочувствовать на себе. С Победой тебя! – заключила она и так горячо ему улыбнулась, что он, наконец, увидел в ней не только боевую героиню, но и очень красивую женщину и долго провожал ее взглядом, пока она шла тропинкой по лугу к ближайшей улице поселка, откуда уже был слышен голос Левитана и звуки гармони в разных концах поселка.
Солнце уже взошло над садами и крышами домов, освещая их весенними лучами. А, Лариса, любуясь радостной картинкой, больше всего поражалась тишине, которую нарушали лишь звуки, толи баяна, толи гармошки, а над лугом, прямо над ее головой пел жаворонок, маленькая птаха пела свою утреннюю песню счастья. Не вздрагивала земля, не взлетели столбы из комьев развороченной снарядами земли, не заволакивал черный дым, пахнущий смертью, эту прозрачную светлую даль, что раскинулась на все четыре стороны света. Неужели это все правда? Этот завоеванный мир настоящий и не приснился ей, и никогда не кончится?
Она подошла к родному дому со стороны полей и огородов прямо через калитку во двор, в пяти сараях, собранных, как большой деревянный дом, отцом и тремя сыновьями, пустовали: ни блеяния снежно-белых козочек, ни вздохов коровы Зорьки, ни запаха теплого молока, свежей высушенной травы, ни кудахтанья хлопотливых несушек – все узнала нужда. Только стоит ли об этом тужить? Тут людских жизней потеряно – не счесть… Вот здесь, в этом доме, мой Санечка – дорогой сыночек… Он, да еще Егор, ее муж – те, двое ею любимых мужчин на всем белом свете, которым она отдала свое сердце.
