Жюли ничего не успела рассказать про себя детям Гийома. Оборвав ее на полуслове, к ним в келью настойчиво постучалась сестра Жаклин и с порога потребовала, чтобы сестра Клер явилась в госпиталь. Ранен полковник из штаба нового правительства Третьей Республики, наконец-то провозглашенной после капитуляции Наполеона III в прошлом году в сентябре 1870. Доктор Бернар и Мать настоятельница требуют ее помощи. Жюли, скрываясь в монастыре от своих врагов под именем сестры Клер последние полгода, растерялась. Она некоторое время испуганно переводила взгляд с Мишеля и Луизы на сестру Жаклин и обратно, чувствуя, как не вовремя этот вызов, но была вынуждена подчиниться:
– Я вернусь и расскажу вам все. Все до конца.
Она старалась не смотреть на то, как сузились глаза Мишеля и расширились у Луизы. Если бы Мишель был волком, она увидела бы как ощетинился его загривок. Но он крепче обнял удивленную и ничего не понимающую сестру и медленно кивнул. Он знал, что что-то подобное однажды произойдет. Луиза перевела свой выразительный взгляд на него, но ее старший брат молчал. Выходило, что Клер их обманывала. Это было очень неприятно, но складывалось так, что даже окутанная тайнами, их Клер, или кто там она на самом деле – единственный человек на земле, кому они были нужны. Поэтому Мишель, конечно, обижался на Клер за вранье, но не до самого конца. Она же им ничего плохого не сделала. Наоборот: возится с ними, учит. Взяла с собой в монастырь, чтобы спрятать от войны.
Он не мог себе представить, чтобы такое для них с Луизой сделала мать. Невозможно было вообразить Бернадетт, веслами содравшую руки в кровь, чтобы увезти их в безопасное место. Или, заплетающую в косы Луизы красивые ленточки на Рождество, только что простояв всю ночь в операционной, где важный доктор Бернар зашивал ногу старого солдата так, чтобы тот смог потом ходить… Думать о таком было больно: Мишель хотел бы, чтобы Клер была их матерью. Луиза хоть на девчонку стала похожа. Может, она и заговорит потом. Отойдет. А сейчас Клер начала делиться своими тайнами, хотя ни одна из них не сулит им ничего хорошего: Мишель видел, они целовались с этим капитаном как взрослые. Как грешники. Они же в монастыре! Значит надо поговорить с ним. Не дожидаясь, когда
