ОШИБКА ВЫЖИВШЕГО
Автобиографический медицинский триллер на двух языках. Детская травма, перекрученная системой диагнозов, таблеток и комиссий, превращается в испытание на выживание. Автор проходит через лабиринт непонятных симптомов, телесных диссоциаций, ярлыков, ошибок и бюрократии, сталкивается с абсурдом, который порой страшнее самой болезни, – и выходит из него живой, сохранив голос, самоиронию и право рассказать свою историю.
Многие психиатры, психологи и даже пациенты придерживаются мнения, что точный диагноз не так важен. Ведь лечение в большинстве случаев подбирается по отдельным симптомам, и если удалось подобрать схему, которая убирает их или сводит к минимуму, то этого достаточно, а что там за диагноз – дело десятое. И еще – что диагноз нас не определяет, мы – это мы, независимо от того, что написано у нас в карте.
Я категорически не согласна с этим подходом. Точный диагноз, помимо того, что позволяет назначить наиболее эффективное лечение из всех возможных, делает твой мир более определенным и предсказуемым. Он дает объяснения происходящим с тобой вещам и избавляет от чувства вины за свои провалы на пустом месте. При этом он позволяет понять, какие из твоих особенностей связаны с расстройством, а какие происходят из других источников, и соответственно – как и в каком направлении с ними работать, чтобы улучшить свою жизнь. А также только он может помочь предсказать, например, какого рода стресс ухудшит твое состояние, а с каким ты вполне можешь справиться и даже извлечь из него пользу. А если состояние ухудшится – то как именно и чего стоит ожидать. Будешь ли ты опасна для себя или окружающих? Потеряешь ли связь с реальностью и начнешь творить дичь? На что стоит обращать внимание близким? Это важно, если, например, прошлые эпизоды сильно отличались друг от друга, или если ты вообще их не помнишь. В общем – абсолютно необходимая вещь для полноценного функционирования.
И конечно же, диагноз в значительной степени определяет нас. Глупо с этим спорить. Он определяет не только наше настроение, наши реакции, сильные и слабые стороны, но и то, как и с какими людьми мы общаемся и заводим близкие отношения, наш порядок приоритетов, наши важнейшие решения – где жить, с кем, заводить ли детей и как их растить, и даже чему учиться и кем работать. Не говоря уже о состоянии тела, физических особенностях и вредных привычках. Все это определяется расстройством в очень значительной степени. Поэтому я настаиваю на том, чтобы говорить не «человек с КПТСР» или «человек с шизофренией», а «шизофреник» и «КПТСР-щик». В этом нет никакой стигматизации или дискриминации, это просто характеристика. Одна из характеристик.
