Тонкая нить луны
У берега маленькой деревни, затерянной между террасами рисовых полей и темной кромкой кедрового леса, стояла старинная дзиндзя – святилище божества, имя которого давно забыли даже старики. Каменные ступени, обросшие мхом, вели к красным воротам тории, под которыми, казалось, воздух становился плотнее, тяжелее, словно наполненный чужими шепотами. Лисий след из сухих листьев извивался к алтарю, и при каждом ветре в ветвях сосен звенели старые эмма – дощечки с пожеланиями, почерневшие от дождей и солнца. Ночами деревня дышала тихо. Три фонаря на главной дороге – один у чайной лавки, один у моста через канал и еще один возле склада риса – в сумерках загорались синими пятнами света, скрадывая углы домов, заволакивая щели в стенах мнимыми тенями. Люди закрывали двери на деревянные засовы, оставляли в передних комнатах чашки с рисом и маленькие кубки сакэ, потому что в этих местах любили говорить, что мир не кончается за чертой двора, а лишь прячется за шуршанием двери. Сэйка вернулась в деревню после многих лет в городе. Жизнь в Киото оставила в ней странную пустоту – шум маршруток, запах кофе по утрам, белые лампы офисов, – и тишина деревни, первый крик коршунов на рассвете, влажная трава по колено, вдруг показались лекарством. Она унаследовала маленький домик у подножия холма от бабушки – женщины молчаливой, но с ясным взором, которая в детстве учила Сэйку складывать журавликов, гладить хвосты кошек и слушать песню воды. В первую ночь, распаковывая одну из коробок, Сэйка обнаружила плоское зеркало в деревянной оправе. На обороте кто-то вырезал тонким ножом изящный знак луны, окруженной волнами. Серебро на поверхности потускнело, но
стоило ей провести пальцем по стеклу, как в глубине тихо дрогнул отзвук света. Она вспомнила – зеркало висело в комнате бабушки, низко над комодом, и та всегда останавливалась перед ним, предваряя выход, как перед собеседником. Зеркало показалось Сэйке тяжелым, но приятным. Она отнесла его в свою комнату и повесила напротив окна. Когда она легла, косой лунный луч нашел путь в стеклянную гладь, и на короткое мгновение комната показалась наполненной прохладой, будто ветер проскользнул через щель.
