В августе 216 года до нашей эры
Глава 1
Луна, тяжелая и бронзовая, висела над лагерем, будто доспех забытого бога. В белой палатке, где ткань шелестела от ночного ветра, Ганнибал Барка склонился над картой. Свеча плясала, отбрасывая неровные тени на его лицо – то высвечивая резкие скулы, то прятая глаза во тьме.
Он провел пальцем по холмам у реки Ауфид.
– Здесь, – прошептал он, – они умрут.
Галлы в центре. Римляне, глупые и дисциплинированные, пойдут вперед, как стадо. А потом… Его рука сомкнулась в кулак.
За палаткой слышались пьяные крики, смех, звон кубков. Тысячи костров горели в долине – его армия пировала перед смертью. Чужой смертью, поправил он себя.
Ганнибал встал, и золотой панцирь на его груди холодно блеснул. Он вышел в ночь. – Завтра вороны будут пировать, – сказал он пустому воздуху. – А Рим… Он не договорил. Ветер донес до него запах реки, крови и страха.
––
Его потревожили шаги. Гасдрубал, тоже не спавший в эту ночь, подошел, скрестив руки на груди. Звезды висели над ними – холодные, безучастные.
– Приветствую, командир, – сказал Гасдрубал, подняв руку в привычном жесте. Ганнибал кивнул:
– И тебе здоровья. Встань здесь. Посмотрим на звезды… как в детстве.
Они стояли плечом к плечу над обрывом. Внизу, в долине, мерцали огни лагеря – десятки тысяч людей, которые завтра станут легкой дымкой над полем боя.
– Эти же звезды видели наши матери, – тихо сказал Ганнибал. – И жены тех, чьи кости завтра разметает по Италии.
Гасдрубал молчал. Ветер шевелил его плащ.
– Думаешь, отец среди них? – вдруг спросил Ганнибал, не отрывая взгляда от неба. – Если и так, – хрипло ответил Гасдрубал, – то он гордится тобой.
Ганнибал усмехнулся.
– Гордость…
Он провел рукой по рукояти меча – того самого, что когда-то носил Гамилькар. – Завтра не будет гордости. Только кровь, грязь и вороны.
Они снова замолчали. Звезды горели над ними, холодные и вечные.
– Это всего лишь шахматная партия, – наконец сказал Ганнибал. – Под сводом звезд… и на пыльных римских дорогах.
Гасдрубал вздохнул:
– Но фигуры – живые.
Ганнибал повернулся к лагерю.
– Тем хуже для них.
Глава 2
У костра сидел триарий Агер. Тусклое пламя отбрасывало прыгающие тени на его лицо, изборожденное морщинами и пеплом былых пожаров. Кончиком обугленной палочки он чертил на земле призрачные очертания – образы тех, кого давно поглотили огонь и чума. Скоро сорок. А вокруг – пустота. Всю семью вымело, как осенний лист с ветхих ветвей.
