Глава 1. Очередная головная боль
– Ты опять мне спамишь?
– Это не спам, а настройка экстренной помощи, – сказала Лора и снова показательно пять раз нажала на кнопку блокировки.
Телефон в кармане Майи принялся захлёбываться посыпавшимися на него уведомлениями.
– Мне нужна срочная помощь! – продолжила Лора. – Отнеси эту коробку в зал оцифровки, пожалуйста.
– Это функция для людей, оказавшихся в реальной беде, а ты используешь её для каких-то глупостей!
Но Лора, легкомысленно махнув рукой, уже переключила своё внимание, сфокусировав его на голове напарницы.
– Послушай, это, конечно, не моё дело, – начала она, убрав телефон, – но… Ты не пробовала как-то иначе ухаживать за собой?
– Лора, отстань от меня. Лучше помоги с архивом.
– Я уже говорила: таскать – удел лузеров.
– Лузерам тоже нужны деньги, поэтому не стой столбом. Возьми лучше вон ту, – девушка показала на серую пыльную коробку, – там реестры за двадцать пятый год.
– С ума сошла?! – встряхнув своими прекрасными белыми локонами, свисающими до поясницы, возмутилась Лора, не поняв подкола. – Помнишь, сколько стоит моя прическа?
– «Половину моей зарплаты», – процитировала Майя, – забудешь тут, когда ты каждые полчаса об этом напоминаешь.
– А знаешь, во что она превратится после всей этой грязи?
– В волосы нормального работающего человека. По-твоему, я должна горбатиться за двоих? И вообще, что сложного просто забрать их, чтобы не мешались?
– Такие шикарные кудри не созданы для этого.
– А для чего они созданы?
– Для того, чтобы наполнять мир красотой.
– Некрасивые, значит, пусть впахивают, а красивые, выходит, будут только деньги получать?
– Прекрасная идея.
– Так не пойдёт. Я буду ходатайствовать, чтобы тебя перевели в другой отдел.
– Какая маленькая злюка, – тоном, которым обычно обращаются к детям, произнесла Лора.
– Пусть так. Зато у меня будет напарник, подстать мне – который не боится испачкаться.
– Это какой, интересно? Такой же маленький и лысый?
Лора не сразу сообразила, что могла задеть коллегу своими словами. Майя смотрела на Лору без тени обиды – сквозь меланхоличный панцирь привычки, наращённый за долгие годы насмешек над собственной внешностью. Но в глубине этих зелёных глаз, там, под толстым слоем напускного безразличия, что-то дрогнуло. Тогда как здесь, на поверхности личности, девушка лишь вымученно фыркнула.
