– Спи моя радость, усни, в доме погасли огни… – допеть мне не дал сильный толчок в левом боку.
Так, ясно, эта колыбельная тоже не нравится. Вычеркиваем из списка и переходим к следующей. Что там у нас? Пробежала глазами по (уже далеко не первому) листу исписанному красной пастой. Ага, эту я еще не пела.
– Баю-баюшки-баю, не ложися на кра… – снова пинок, только на этот раз более ощутимый.
Так, эта тоже не подходит.
Что там еще осталось из вариантов? Собственно, ничего и не осталось. Это была последняя колыбельная из всех возможных, которые я только смогла отыскать на просторах всемирной паутины и на страницах многочисленных книг.
Я все пыталась подобрать колыбельную, чтобы понравилась бы моей малышке, но этой мелочи, которая уже шестнадцать недель живет в моем животе, решительно ничего не подходило. Каждый раз, когда я начинаю петь она только и делает, что пинает меня изнутри, давая тем самым понять – уж лучше бы я помолчала.
– И что же мне делать? Ты наглым образом отвергла все мои предложения. Малышка, послушай, должны же мы прийти к какому-то компромиссу. Ты со мной согласна? – я погладила ладонью свой еще толком и не заметный живот.
Ответа не последовало. Малышка затихла, перестав меня пинать.
– Все хорошие мамочки поют своим принцессам колыбельные. Почему тебе не понравилась ни одна из них? – я все продолжала наглаживать живот, качаясь в кресле качалке, сидя у горящего камина.
Может, тут нужно что-то другое? Например, какая-нибудь веселая песенка. Или стихи?
– Жили у бабуси, два веселых гуся…
Теперь я замолчала от того, что в голове тут же нарисовалась картинка сочного куска того самого гуся, от которого шел чудеснейший аромат. У меня аж слюни потекли и диким голодным зверем заурчало в желудке.
Все ясно. Песенку вычеркиваем, идем в магазин за гусем. Кто-то явно проголодался.
Но идти никуда не пришлось. Пройдя на кухню и заглянув в холодильник, чтобы отметить, чего еще нужно бы подкупить, обнаружила на собственном столе…
Да-да, это был гусь. Зажаренное, ароматное, сочное мясо, лежало на большой тарелке и так и манило наброситься на него и растерзать в порыве голодного припадка. С учетом того, что в доме до этого момента ни жареных ни живых гусей не водилось…
– Дочь, снова твои проделки? – руки в боки и строгий взгляд на свой живот.
