Эта книга – мои воспоминания, мемуары туркменки, выросшей в традиционной многодетной семье. На ее страницах я рассказываю о том, как мне удалось изменить свою жизнь, не полностью отказавшись от наших обычаев, но найдя в них важный для меня смысл и ресурс.
Признаюсь, мне было трудно писать о запретах со стороны моих родителей, которым время от времени приходилось серьезно обдумать то, что они изначально считали правильным, и пойти мне навстречу. Ведь я выбрала путь, который серьезно отличался от пути женщины из традиционной семьи. А потому и вопросы, которые приходилось решать моим маме и папе, часто были для них сложны и непривычны. Порой они даже не понимали, о чем я говорю. В таких случаях родители качали головами, ссылаясь на роль дочерей в мусульманском обществе, и, чтобы оправдать очередной запрет, приводили бесконечные примеры из жизни наших родственников и знакомых. Примеры, которые не имели ничего общего с моим выбором и моей судьбой.
И, надо сказать, я всегда чувствовала несправедливость наших обычаев. Ведь то, что в наших семьях запрещалось женщинам, разрешалось мужчинам. Вернее, у мужчин всегда и всюду была полная свобода.
Выбор жениха, поступление в университет – мои родители постоянно пытались решить все это за меня. А как они запаниковали, когда я собралась пойти в аспирантуру!
Они снова и снова напоминали мне о роли старшей дочери – той, что всегда присматривает за младшими и помогает по хозяйству. Какой университет, какая аспирантура?! И все-таки каждый раз, упрекнув меня, помолчав, огорчившись, они… соглашались со мной. Честно говоря, потом я и сестер научила отстаивать свои взгляды на семейном совете.
И теперь, когда прошло столько лет, я могу с уверенностью сказать: мне повезло с родителями, ведь они были со мной не так строги, как родители в большинстве других туркменских семей.
Благодаря их поддержке я всегда знала, что на правильном пути. И вот – очередной этап пройден. Написана книга. Правда, теперь мне некого спросить, стоит ли ее публиковать или лучше положить в папину заветную тумбочку – туда, где хранились его дневники и письма, – пусть себе лежит, дожидается внуков и правнуков! Теперь уже я – и только я – решаю, что мне делать с моей жизнью, с моим творчеством и моим наследием. Но так же, как когда-то, я волнуюсь и трепещу. Потому что теперь моими критиками будут не родители, а читатели.
