Пробудившееся пророчество. Пролог
«Минет два срока и еще пол срока, и отверзнутся врата там, где не ждали. И явятся в свете люди с двумя обличьями. Тогда исполнится мир враждами и распрями, ужасами и человекоубийствами. И кто был светел, станет гоним и уловляем для жертвования на закланиях сумеречным богам. А кто был тёмен, обретёт силу и власть безграничную. В те дни чёрные реки истекут с брега на брег и сметут своими горячими водами двенадцать твердынь. Нефела скроет Солнце, и его беззащитные храмы предстанут на поругание и разорение. Зло и ненависть, словно ржавчина, изъедят сердца слабых.
И поднимется нещадный жезл тёмного чародея на главы царственных отпрысков и в страшных муках растворятся они на глазах у вопиющих родителей. Тогда падёт вождь вождей, повторяя путь невинных своих отроков и отроковиц.
Не станет места надежде и кто не погибнет, слезы того не иссохнут, глад и мрад будут уделом его…»
Дейр, правитель мудрейшего из народов, очнулся ото сна и попытался встать, но истощённое двухнедельным воздержанием от пищи тело, нехотя выполняло желания воспаленного сознания. Лишь на секунду приподнявшись, измождённый мужчина разочарованно повалился на прежнее место. Чудный сон с призрачным, похожим на облако, крылатым существом, вещающим что-то страшное и непонятное, был ничем иным, как признаком неизлечимой болезни, уже успевшей поразить жену Дейра.
Заразный недуг, вызывающий помутнение рассудка не мог остановиться на одной жертве, не в его это правилах. Захватив Линду и тем самым, сделав ее супруга несчастнейшим мужем и отцом, душевная проказа решила не останавливаться на достигнутом и добить повелителя могучей страны, овладеть его телом, смутить его душу. А после взяться за остальных жителей ещё необжитого острова. Теперь не оставалось сомнений, корсмензия, так ведуны прозвали новую напасть, будет разить на все стороны.
Мужчина вздохнул. Глупец, он думал, что переселение спасёт его народ. Наивный мальчишка, он вёл людей неведомыми тропами и верил, что там, на другом конце света, их ждёт избавление от мучительной болезни, но оказалось, он ошибся, от корсмензии нет спасения.
