Хороший, плохой, неуловимый

© Макеев А.В., 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Полковник Лев Гуров терпеливо ждал, пока его друг и коллега Станислав Крячко уйдет на отчет к Орлову по делу, над которым они сейчас работали. Руководство ведомства вторую неделю рвало и метало, требуя от их начальника скорейших результатов в расследовании убийства популярного психолога‐ютьюбера Юлии Юнг (в миру – Чешевой, в девичестве – Новиной), но никаких подвижек в этом направлении не было.

Детективная доска в их с Крячко кабинете неуклонно заполнялась фотографиями людей, которые могли быть причастны к ее загадочной смерти. Помимо ведения онлайн‐школы, Юлия Юнг консультировала богатых и могущественных, готовых платить по сто тысяч рублей в час. Эти без колебаний могли убить за открытые ненароком тайны. И ресурс для осуществления преступного замысла, а порой и опыт, иногда не менее богатый, чем они сами, у них был.

Когда дверь за Крячко закрылась, Лев Иванович приступил к худшему – просмотру записи обнаружения тела их бывшей ученицы, саратовского следователя Лизы Колтовой, которую коллеги прозвали Папкой. Оказавшись в столице Поволжья прошлой весной, друзья недоумевали, что эта девушка с синими волосами и египетскими стрелками, в безразмерных черных толстовках, кожаной куртке, спортивных кроссовках и широких штанах делает в органах. Но компьютерный гик и нонконформист, неуловимый хакер и циник, успешная киберспортсменка и мизантроп оказалась неутомимой охотницей за офшорными счетами в банках тропических островов и умелым цифровым следопытом, находившим «потеряшек» вроде девушки‐подростка а‐ля набоковская Лолита с веснушками и беззащитно торчащими ключицами или пухлощекого малыша, будто сошедшего с лубочной рождественской открытки, чьи фото выложены в даркнете на сайтах торговцев людьми. Поработав с Лизой над расследованием убийства сотрудницы энгельсской картинной галереи, Гуров с Крячко оценили не только технический гений девушки, но и ее маниакальную преданность работе в сочетании с феноменальной въедливостью. За такое можно было легко простить ей и колкий юмор, и неприкрытую резкость, и интеллектуальный снобизм, вспыльчивость по пустякам.

И вот теперь Гуров смотрел на фотографии ее изувеченного тела, не понимая, как в нем узнать Лизу. Убийца не оставил ему шанса тем, что с ней сотворил.