Западный след

Москва. Ночь. 17 октября 1993 года. Редакция газеты «Новые газеты». Четвёртый этаж обшарпанного сталинского здания на Зубовском бульваре. Лифт не работает – как и страна.

Воздух в редакции пах кофе, сигаретным дымом, старой бумагой и усталостью. На стене – портреты погибших журналистов, ещё не все в рамках – некоторые просто приколоты скрепками. В углу – пишущая машинка «Ундервуд», которую никто не выбрасывает, потому что «на ней писал сам Виталий Третьяков». На полу – свалка газетных оттисков, пустых бутылок из-под «Байкала» и пачек «Примы».

Артём Волохов сидел за своим столом – крайним у окна, с трещиной в стекле, через которую зимой дул ветер, а летом – запах выхлопов и разочарования. На нём – потрёпанная кожаная куртка (бабушкин подарок на двадцать пять), джинсы с дыркой на колене и кепка с выцветшим логотипом ЦСКА. Перед ним – стопка распечаток, карта Западной группы войск, расчерченная красным маркером, и полупустая кружка кофе с перцем – его фирменный рецепт: «Чтобы мозги не дремали, а правда не ускользала».

Он дописывал материал про «чёрные зарплаты» в Минсельхозе – скучно, но безопасно. По крайней мере, до тех пор, пока не раздался звонок.

Старый, бежевый, с круглым диском – телефон на соседнем столе, который давно никто не использовал, кроме как для «очень важных звонков». Именно поэтому Артём вздрогнул, когда он зазвонил – резко, настойчиво, как будто кто-то, с другой стороны, торопился сказать правду, пока его не убили.

Он снял трубку.

– Алло?

Голос на другом конце был приглушённый, будто говорящий укрывался одеялом или сидел в багажнике. Мужской. Низкий. С лёгким акцентом – не южным, не сибирским, а.… военным. Точнее – отставным.

– Проверь склад в Брянской области. Там числится 87 БТР. На деле – пусто. И это только начало.

– Кто говорит? – спросил Артём, уже доставая блокнот и ручку. Привычка. Рефлекс. Журналистский инстинкт.

– Не важно. Ты Волохов?

– Да.

– Значит, тебе и надо. Ты тот, кто лезет, куда не просят. Кто копает, пока не найдёт кость. Или гроб.

– Опять кто-то хочет, чтобы я влез в чужую гробницу, – усмехнулся Артём, но ручка уже скользила по бумаге: Брянск. 87 БТР. Пусто. Начало?

– Это не гробница. Это склад. А в нём – след. Западный след.

– Что за след?

– Тот, по которому исчезла армия. А потом – люди.