Что может один поэт
Спартанцам не везло. Покорённые сорок лет назад мессенцы восстали и жестоко поколотили воинов гордой Спарты. Позор неслыханный: получить от бывших рабов. Спартанцы приуныли и несколько растерялись, не зная, что делать.
Когда в Древней Греции не знали, что делать, то шли в Дельфы. Там в храме Аполлона, что на горе Парнас, пифия, жрица-прорицательница. Ей приносили дары с просьбой дать совет. Спартанцы так и сделали. И получили ответ пифии: «Призвать афинянина в советники».
Спартанцы несколько удивились, но делать нечего, отправились в Афины.
– Божество повелело призвать афинянина в советники, – сказали они афинянам и как доказательство показали табличку с изречением пифии.
Афиняне задумались. С одной стороны, повеление бога надо выполнять, а с другой стороны дать Спарте умного военачальника или мудрого философа – это усилить и без того сильное в военном деле государство. То, что мессенцы побили спартанцев – это не так уж и плохо, спеси у Спарты поубавиться.
Но делать что-то надо было, и афиняне придумали.
– А давайте отдадим Спарте хромого учителя Тиртея. Он – афинянин, да, он небольшого ума человек, но пифия же не уточняла, что надо дать Спарте умного. Какой был, такого и дали. Мудрых советов от него спартанцы долго будут ждать.
Афиняне ошиблись. Тиртей не давал советов, но он был поэтом, сочинял элегии, а ещё песни и сам их пел. И песни его вскоре запела вся Спарта.
«Песни спартанцев пробуждали мужество, – рассказывает древний писатель Плутарх, – звали к борьбе, прославляли счастливую участь погибших за родину и срамили трусов».
Славное дело – в передних рядах со врагами сражаясь,
Храброму мужу в бою смерть за отчизну принять!
Доля ж постыднее всех – в нищете побираться по свету,
Город покинув родной, тучные бросив поля,
Да побираться с отцом престарелым и матерью милой,
Взяв малолетних детей, взяв и супругу с собой.
Взором неласковым встретит скитальца такого хозяин,
Если, покорный нужде, вступит под кров он его.
Род позорит он свой, позорит цветущую юность:
Вслед неотступно за ним срам и бесчестье идут.
Если ж воистину нет снисхожденья бежавшему мужу,
Нет состраданья, нет чести ему и любви, -
Биться мы стойко должны за детей и за землю родную,
Грудью удары встречать, в сече души не щадя…
(Перевод Ф.Ф. Зелинского)
