Работаю уборщиком в мясном цехе. Это все, что могу о себе рассказать. Мой день – это день сурка, и я всем доволен. Каждое утро встаю, умываюсь холодной водой, пью кофе, иду на работу. С ней мне повезло – от дома всего минут десять пешком, не нужно тратиться на проезд, да и для здоровья полезно. И в целом, мне она нравится. Убираю всего один цех, утром и вечером. Времени это занимаем совсем немного, и сил практически не отнимает.
Мой цех не похож на тот, что рисуют во всяких фильмах ужасов или в роликах о вреде колбасы, совсем нет. Тут чисто, светло, пахнет порошком и парным мясом. Новенькая плитка на полу, гладкие стены, оцинкованная посуда. Нигде нет грязи, крови или еще чего. Тут всегда чисто так, что слепит глаза. Я бы сказал, что это очень даже приятное местечко. По-своему уютное.
Все коллеги в идеально чистой форме, выкипяченной добела, фартуки новые, перчатки одноразовые. Всех знаю по именам и фамилиям, кто чем увлекается, где живет. Не то чтобы эта информация очень мне интересна или важна, скорее, я вечно становлюсь невольным слушателем. Самый говорливый из всех – Семенов Константин. Выскочка с длинным носом и таким же длинным языком без костей. Бывший врач. Громкий, хамоватый, наглый. Метра под два ростом, с неопрятной стрижкой и длинным ногтем на мизинце, который он уже года так полтора скрывает от начальства. Ему вечно не сидится на месте, а длинный нос пролезает везде. Еще есть десяток мясников, одинаковых, как на подбор. Иногда я на них смотрю и думаю, что это гномы из сказки про Белоснежку. Все бородатые, пузатые, низкорослые, с огромными, не пропорциональными руками. Разговаривают одинаково, привычки одинаковые, все курят, ходят толпой. Ни разу не видел, чтобы кто-то из них шел по коридору один. Всегда это минимум парочка, а чаще – все вместе. Еще есть пара престарелых уборщиц, вижу их редко. Одной около шестидесяти, курит как паровоз прямо в цехах, пока никто не видит. А вторая же бабушка-одуванчик, сухая, как таранка. Знаю еще пару охранников: Васю и Бориса. Именем «Вася» мясники часто называют свиней – и ой, как это имя подходит охраннику! Вечно он что-то жрет, пыхтит и стонет, а телек в его коморке всегда орет на полную громкость. Такая туша, что я не могу понять, как он вообще выходит из своей охранной кибитки и пролезает в двери. Еще есть куча других людей: раскладчики, упаковщики, бухгалтера, обвальщики и все такое – но их я практически не знаю и вижу редко. Наш комбинат очень большой. Друзей среди всех этих людей у меня нет. Да и вообще, среди всех людей.
