Годовщина брака. Это событие мы решили отметить в стиле «побег от взрослой жизни». Кавказ. Лето. Зной. Идея казалась гениальной. Купили билеты на поезд – и рванули. Без маршрута. Без путёвок. Только мы, солнце, желавшее нас испепелить, и дорога, уходящая в бесконечность.
Сочи нас встретил ласковым бризом – цитата из путеводителя, который, я уверен, писал человек, ни разу не бывавший здесь в июле. Схватив такси, мы пересекли границу и помчались по серпантину в Новый Афон.
Запах моря и раскалённого камня, горы, жара – всё это смешалось в дурманящий коктейль, круживший голову и будивший что-то первобытное. Через два часа мы высадились у вокзала. Представьте себе какофонию: крики, аромат специй, смешанный с запахом пота и моря – таким густым, словно море вспотело. И там, среди этого хаоса, нас нашло наше пристанище.
Зарина – абхазка лет сорока, с черными волосами и с глазами, видевшими тебя насквозь. Они оценивали и, возможно, уже выставляли на невидимый аукцион. Она улыбнулась так, будто мы были долгожданными гостями, а не двумя потными туристами с рюкзаками.
– Лучшая комната с отдельным входом! Бассейн! Туалет в номере! – прокричала она поверх шума, а её улыбка добавляла: «Вы же не дураки, чтобы отказаться?» Мы, конечно, не были дураками. Или были?
Дом Зарины оказался простым, но уютным, утопающим в зелени виноградных лоз, будто пытавшихся спрятать его от всего мира. Во дворе дома мы встретили мужа Зарины – Рауфа, и сына – Зураба. Невысокие, крепкие, загорелые до черноты. Их глаза скользнули по Юльке – и в них читалось не просто любопытство. Они смотрели на неё так, словно видели не мою жену, а редкий, желанный артефакт. Этот взгляд был красноречивее любых слов – даже яснее языка жестов, агрессивно настроенных шимпанзе.
Я заметил, как губы Юльки дрогнули в смущённой улыбке – той самой, что я хорошо знал. Она словно говорила: «Я вижу, что ты видишь. Мне неловко… но, возможно, и приятно». А потом она чисто рефлекторно выпрямила спину, мягко подчеркнув изгибы. Словно её тело уже отвечало на их немой вызов.
А я стоял рядом, чувствуя себя нелепым мужем в этой слишком светлой рубашке.
Зарина проводила нас до комнаты и оставила одних. Мы кое-как побросали вещи, накинули купальники – и почти сразу рванули к морю. Надо было смыть дорожную пыль и эту странную напряжённость. Освежиться. Отдышаться.
