Путешествие кота
Сириус иди есть кис – кис. Позвала его хозяйка, закрывая холодильник.
Кот спрыгнул с подоконника и лениво потащился на кухню. возле холодильника на полу стояла миска в которой лежала мясная котлета. Сириус брезгливо посмотрел, осторожно понюхал сел возле миски и внимательно сидя смотрел на котлету при этом было такое чувство, что он ушел в глубокую медитацию смотря на миску, не шевелясь и не отводя взгляда.
Сириус сидел неподвижно, будто каменный сфинкс, а мясная котлета в миске превратилась в некий загадочный символ. Казалось, что он смотрит не на еду, а вглубь себя, туда, где спят мысли и пробуждаются вопросы.
В этот момент в кухне царила тишина. Тиканье настенных часов сливалось с гулом холодильника, а луч солнечного света падал прямо на миску, словно выделяя её из всего пространства.
В этот момент начали бить настенные часы. Сириус неожиданно вздрогнул от боя часов. Двенадцать ударов прозвучали как раскаты грома в тишине кухни. Казалось, что каждый удар раскачивал невидимые весы в его душе.
Что мне эта котлета? Подумал Сириус и слегка прищурил глаза. Ему хотелось чего-то иного: ощущения пойманной добычи, запах охоты. Для кота пойманная мышь была не просто куском мяса – она становилась воплощением удачи, самой судьбы, которую удалось перехитрить и схватить в свои когти. Ведь в охоте всё решала мгновенность: промахнешься – и судьба ускользнет, успеешь – и она твоя, дрожащая, теплая, настоящая.
Игра с добычей была для него тем же, чем для людей становится игра с выбором и случайностями жизни. Каждый прыжок – это шаг навстречу неизвестному, каждая схваченная жертва – маленькая победа над судьбой.
Котлета лежала перед ним, но взгляд его уже устремлялся куда-то дальше, за пределы кухни и уютного дома. Он слегка тронул её лапой, будто ожидая, что вот-вот она оживет. В его воображении котлета превратилась в добычу, отчаянно рвущуюся из его лап. Но она так и осталась лежать неподвижно.
Иногда в нём просыпалось то, что невозможно вытравить даже самыми мягкими подушками и полными мисками, – древние кошачьи навыки охоты. Они спали в глубине памяти, словно тлеющие угли, но стоило лишь увидеть мелькнувшую тень или услышать писк за стеной, как уши тут же навострялись, словно в них стояли какие то невидимые пружины улавливающие мельчайшую вибрацию – включались древние охотничьи инстинкты. Сердце начинало биться быстрее, тело становилось напряженным, а в глазах вспыхивал хищный блеск. готовый к молниеносному броску. Он вспоминал, что значит красться неслышно, замирать в ожидании, а затем – бросаться стремительным рывком.
