Есть только два пути

С первого класса к Лапикову Витьке прилипло неблагозвучное прозвище. Наша учительница, при заполнении какого-то срочного документа, стала уточнять у Витьки, какое у него отчество. Дело было во время урока по изобразительному искусству. Все мы были увлечены рисованием картин на свободную тему. Мальчики рисовали танки, пушки и самолёты, а девочки – цветы, фрукты, овощи и тому подобную довочковую чепухню.

– Так какое у тебя отчество, Витя? – повторила свой вопрос учительница.

– Не знаю… – замялся Витька.

– Папу твоего как зовут?

– Не знаю…

– А мама твоя как его зовёт?

– Паразит…

С тех пор мы стали величать нашего Витьку по отчеству: «Паразитович».

После восьмого класса Лапиков снова стал для всех просто Витькой: он выиграл районный чемпионат по боксу в своём весе и строго предупредил, что накажет любого, кто назовёт его обидным прозвищем. То обидное прозвище сразу было забыто, а придумывать новое охотников не нашлось, и Витька оказался единственным в нашем классе без прозвища.

Начиная с девятого класса, Витька стал лучшим в нашей школе по физике, химии и математике.

После окончания школы некоторые говорили про Витьку, что он поступил на химфак МГУ только благодаря тому, что был мастером спорта по боксу и по дзюдо, но мы, его бывшие одноклассники, знали, что химию Витька самостоятельно изучал, начиная с десятого класса параллельно и по школьной, и по вузовской программе.

Мой путь к Лерлену занял у меня сорок лет, и все эти годы я не знал, что сама судьба вела меня к этому чудотворцу.

О Лерлине говорили по-разному:

– Лерлин – великий маг, – говорили одни.

– Лерлин – чернокнижник, служитель дьявола, – говорили другие.

– Лерлин – святой человек и угодник Божий, – утверждали третьи.

А я сорок лет страдал от болезни с неясным генезом. Меня обследовали большие светила от медицины, собирали консилиумы, опробовали на мне самые передовые методики лечения, но всё было безрезультатно. Я испытал на себе массу средств народной медицины, которые «всех исцеляли». Результат – нулевой. Я обошёл многих знахарей, знахарок, экстрасенсов, но все они оказались бессильны против моей болезни.

Мне неоднократно советовали мои знакомые ближнего, дальнего и полузабытого круга обратиться за помощью к некому Лерлингу, который «творит чудеса», но само слово «чудеса» вызывало во мне недоверие. Это было связано с тем, что в молодые годы я, будто оголтелый, гонялся за всякими чудесами и всякий раз обманывался в ожиданиях.