Перед падением Лиза смотрела в широко раскрытые глаза Багза Банни, напечатанного на линялой футболке. Человек, который вынудил её долго бежать, а потом шагнуть с крыши, стоял на краю и смотрел вниз, Лиза падала спиной назад и смотрела вверх. Мультяшный кролик сменился нечётким, подзабытым лицом Дёмы, лицо – графитово-серым небом. Она летела к земле, нелепо раскинув руки, ощущая, как слезятся на ветру глаза, воздух выбивает из груди, а в желудке скручивается колючая спираль предсмертного холода. Смутно помнилось, что в другое время, над другими крышами других городов, вымышленных и настоящих, у неё был контроль над полётами. Здесь и сейчас власть над лизиным телом принадлежала кому-то ещё.
Асфальт.
Безвольное тело ударилось о бордюр и рассыпалось с остатками сна. В горле саднило, во рту пересохло, Лиза успела услышать свой оборвавшийся крик. Отдышалась и с отвращением оттянула майку, пропотевшую насквозь, столько воды за ночь проливал разве что кондиционер соседей сверху.
Лиза кое-как села, опершись на локти, свесила ноги с постели – сначала правую, потом левую, не перепутать. Самочувствие: мокрая мышь, глаза вытаращены, как у той же мыши из любимого папиного анекдота. «Мышка-мышка, почему у тебя такие большие глаза?» Да вот сна испугалась. Глупости… Стук капель за окном напоминал барабанную дробь, там подтекал соседский внешний блок, только вода билась об лизин и рикошетила в её же подоконник. В сочетании с аномально душным летом это бесило.
Бесило всё, и утро это дурацкое, начавшееся так рано. Пришлось плестись в ванную, умываться, причёсываться, что угодно делать, не класть же щёку обратно на влажную подушку, проблем с кожей ей и так хватает. Лиза с раздражением посмотрела на часы – четыре с хвостиком, ну класс! – и вышла в коридор.
– Пап, ты, что ли? – вяло спросила она, заметив фигуру возле шкафа. Дверь в родительскую спальню была открыта. – Почему так ра…
Отбой, они же в отпуск уехали. На то, чтобы разглядеть в полусвете небрежно вывешенное пальто, ушло не больше секунды, но сердце успело болезненно сжаться, а воздух застрял на полпути в лёгкие.
Лиза остервенело чистила зубы, пока из десён не пошла кровь, и лишь тогда немного остыла. Дурацкая привычка причинять себе вред, вместо того чтобы успокоить, раньше этого не было и мемы про агрессивный уход за собой казались смешными. Дальнейшую утреннюю рутину Лиза проделала на автопилоте, стараясь забыть сон и в то же время не желая его отпускать. Забыть – это ведь спрятаться от правды, верно? Лиза была не в настроении щадить себя, поэтому позволила воспоминаниям о кошмаре завладеть ею полностью, проникнуть в каждую клеточку тела, чтобы осмыслить всё и больше такого не допускать. На плите варится кофе; она зашла в чужой подъезд и не смогла выйти, как банально. Фильтр очистил воду, можно переливать в чайник; лестницы были традиционные «кошмарные», уходящие в тупик или ведущие в окно. Микроволновка пищит; Дёма нашёл её на крыше или гнал туда с самого начала? Мысли споткнулись одна об другую, Лиза выронила старую мамину турку и обожглась кофе.
