Ирина
– Надоела она мне, Альберт. Уже вот тут. – Я так и представила, как мой муж провёл ребром ладони по горлу.
– Так разведись. Что тебе? Макс взрослый парень – поймёт.
– Макс-то поймёт…
– А в чём проблема? – повисла пауза. – Не говори только, что Ирка беременна.
– Да ну нахрен. Не беременна она. Загвоздка в другом – надо продать квартиру её бабки. А она упёрлась – подождём, пока не хочу, – он сделал голос писклявым, пародируя меня.
Неужели я настолько ему приелась, что, по его мнению, у меня и голос такой мерзкий? Грудь сдавливало, словно на меня положили бетонную плиту. Альберт сказал, что мне надо быть осторожнее с Кириллом, что он со мной развестись хочет, а я не поверила. А теперь вот…
– Может, ты мне что посоветуешь? Её бабка дарственную оформила, выходит, я не при делах, – снова зазвучал из диктофона голос мужа. – У тебя же разные случаи на практике были. Устал я от этой трясины, Альберт. А Машка… Она другая. С ней легко, она не грузит вечным нытьём. Посуда непомыта, Максу за секцию платить… – он опять заговорил писклявым голосом. – Всё, вилы. Дожму её насчёт бабкиной хаты, и развод.
Я прикрыла рот ладонью, но всхлип это сдержать не помогло.
Запись оборвалась, в салоне машины стало тихо, как в склепе. По лицу градом текли слёзы. Мы же почти двадцать лет вместе! А я вечно ною! Диктофон обжигал руку, а я не могла выпустить его.
Дверца со стороны водителя хлопнула. Альберт смерил меня тяжёлым взглядом.
– Теперь поверила? – спросил он сурово, вернувшись за руль.
Я затрясла головой, сама не зная, что хочу сказать. И заревела в голос.
– Я же его так любила… – рыдания стали ещё громче. – Я же…
Альберт забрал диктофон и кинул на панель. Попытался обнять, и меня как током ударило. Кирилл же не поймёт, если увидит, а мы в машине около дома. Что он подумает? Альберт – его лучший друг.
И в то же мгновение правда обрушилась на меня диктофонной записью.
– Успокойся, Ира, – попросил Альберт и, открыв бутылку с водой, подал мне. – Жизнь не закончена.
– Закончена! – воскликнула я сквозь слёзы. – Ты не понимаешь ничего. Он – моя жизнь. Был… был моей жизнью.
Альберт поджал губы и всё-таки сунул мне воду. Я сделала пару глотков, затихла на секунду и опять заплакала, но уже почти без звука. На ладонь мне опустилась ладонь Альберта, и я опять дёрнулась, но не так, как когда он хотел меня обнять.
