Вечер наступил неожиданно быстро. Сначала город заволокло серым, густым туманом, будто кто-то решил стереть все краски и оставить только пустоту. Потом небо прорвало. Дождь застучал по карнизам, забарабанил по стеклу, отчаянно пытаясь пробраться внутрь, чтобы и здесь посеять ту самую пустоту.
Но мой дом и так был ею заполнен.
В гостиной негромко бубнил телевизор: «…экономический кризис, инфляция, ожидание худшего…». Я давно перестала слушать новости. Все они почему-то звучали одинаково. Монотонный хор плохих прогнозов, которым не веришь, но от которых не скрыться.
Мой взгляд остановился на Петиной кружке. Когда-то я подарила ее мужу на пятую годовщину наших отношений. До сих пор помнила, как он обнял меня тогда, прижал к себе и трогательно прошептал в волосы: «Это были лучшие пять лет в моей жизни».
То признание прозвучало словно в прошлой жизни.
Сегодня утром Петя снова не допил свой кофе. Вновь торопился на работу, на важное совещание, которое никак нельзя пропустить. В последнее время он постоянно спешил, будто боялся задержаться дома чуть дольше, чем нужно. Он словно боялся встретиться со мной взглядом.
Я оправдывала его занятость, закрывала глаза на короткие ответы и поздние возвращения. Думала, что это просто такой период, что он устал, что между нами все обязательно наладится. Главное – терпение. Умение терпеть я давно считала своей силой. И даже не заметила, как оно стало слабостью.
Закончив с рабочим отчетом, я устало отодвинула ноутбук. Экран погас, комната тут же погрузилась во мрак. Дождь за окном за это время усилился. Он стучал по стеклу с такой яростью, будто стремился разбить его.
Но я отчего-то чувствовала странное облегчение. Пусть стучит, пусть шумит. Лишь бы не тишина, не одиночество этих стен. Не пустота, которая становилась все плотнее с каждым моим вздохом.
Телефон завибрировал неожиданно резко. Он лежал на столе рядом с ноутом весь вечер, но заработавшись я как будто забыла о нем. Да и кому я нужна в такой час?
Разве что Ленке. Она была моей единственной подругой еще со школьной скамьи. Удивительно, как она еще не устала от моих вечно повторяющихся рассказов о том, что у нас с Петей странный период. Но кому еще мне было жаловаться? Маме? Она бы точно не поняла. Да и расстраивать ее не хотелось.
