Глава 1. Ночная поездка
Трудно описать состояние старых дорог между Богом забытыми деревнями. Некогда соединявшие в эпоху СССР плодоносные населённые пункты, эти магистрали превратились в отвратительного рода ухабистые направления. Постепенно зарастая кустами, такие дороги представляют опасность днём и смертельную опасность ночью. Районному управлению до этих дорог нет никакого дела, да и зачем? Что полезного в деревне Болибоки? Дергачи – это куда ни шло, они рядом с Харьковом, а вот Болибоки…
По Золочевскому шляху на скорости примерно в 80 километров в час, из Дергачей в Болибоки ночью ехал RAM TRX Степана – перспективного агронома и цветовода, крепкого необычайной силы улыбчивого великана. В кузове огромного грузовика, подпрыгивая на ухабах, ехали четыре пластиковых мешка. Мощный кенгурятник автомобиля без труда рубил редкие кусты на дороге, а яркая дополнительная светодиодная фара-панель на крыше как днём освещала путь.
Степан ехал один и был уверен, что ни впереди него, ни позади нет никого. Редкий разумный человек согласился бы на такой «подвиг», но Степану дорога была знакома, поэтому он уверенно правил своим грузовиком в Болибоки.
Лунный свет, пробивающийся сквозь кроны деревьев, создавал на дороге причудливые тени. Они словно живые существа скользили по асфальту, то удлиняясь, то укорачиваясь. Степан вёл машину одной рукой, вторая лежала на рычаге переключения передач. Его широкая улыбка, освещённая приборной панелью, казалась неестественной в этой ночной тишине.
Мешки в кузове зашевелились, словно живые существа. Степан нахмурился, но тут же улыбнулся своим мыслям. «Просто дорога такая», – пробормотал он себе под нос.
Глава 2. Прибытие в Болибоки
Впереди показались первые дома Болибок. Степан прибавил газу, чувствуя, как адреналин от ночной поездки начинает утихать. Машина остановилась у ворот. Степан вышел, потянулся, наслаждаясь ночной прохладой. Нажав на кнопку пульта, Степан наблюдал, как вправо отъезжают высокие ворота. Направляющие ролики поскрипывали, напоминая о необходимости смазки.
Тусклый свет фонарей у въезда едва освещал небольшую часть ухоженного участка. Цветники проступали неясными силуэтами в полумраке, словно таинственные картины импрессионистов. Степан различил очертания аккуратно выверенных клумб, где днём пестрели петунии – от нежно-розовых, словно рассвет над морем, до ярко-фиолетовых, как вечернее небо.
