Спортзал кипел, будто раскалённая печь. Кроссовки визжали по паркету, духовой оркестр гремел с трибун боевой марш, и весь зал смотрел только на одного – на парня с мячом, Алекса Новака.
Шесть футов пять дюймов ростом, сухой, гибкий, резкий, как удар ножа. Игрок, который мог изменить ритм всей игры одним финтом, броском или головокружительным данком. Сегодня, когда по краям площадки сидели скауты с блокнотами и холодными взглядами, казалось, он был рождён именно для такой сцены.
– Но-вак! Но-вак! – зал взревел, как гром.
Я тоже мог бы кричать. Но пальцы сильнее сжали репортёрский блокнот, и я смотрел на площадку не как болельщик – как следователь. Для меня баскетбол всегда был не просто игрой. В нем были своего рода улики. Каждый рывок имел свой узор, каждая ошибка – скрытую причину.
Алекс легко ушёл от защитника, взмыл к кольцу и – бац! – бросок сверху. Трибуны тряхнуло. Но когда он приземлился, я заметил крошечную деталь: на мгновение шаг сбился, по лицу пробежала тень боли.
Никто не обратил внимания. Табло щёлкнуло, добавив нам ещё два очка, толпа бушевала, а Алекс уже возвращался в защиту. Но в моём блокноте появилась единственная строчка:
Алекс хромает.
Меня зовут Итан Миллер. Мне семнадцать. Я школьный репортёр «Иствуд Хай» и – главное – будущий профайлер ФБР. Такой у меня план. Мама уверена, что это глупость, отец говорит, что это слишком опасно, а Лена, моя лучшая подруга, только усмехается: «Ну, это очень в твоём стиле, Итан».
Свисток. Тайм-аут. Игроки собрались у скамейки, оркестр загремел громче, зал шумел как улей.
Я наклонился к Лене. Она сидела рядом за столиком, набивала статистику в ноутбук. Волосы убраны в хвост, карандаш за ухом – всегда практичная, собранная.
– Что?
– Он прихрамывает, – сказал я. – Алекс. После данка.– Видела? – спросил я.
Она закатила глаза:
– Ты опять ищешь призраков, детектив.
– Профайлер, – машинально поправил я. – И я точно знаю, что видел.
На площадке Алекс отмахнулся от замены. Взглянул в сторону скаутов – и снова в игру. Упрямый, решительный, но скромный внутри, каким я его знал.
Свисток. Снова мяч в игре. Алекс рванул вперёд так, будто ничего не случилось.
Но у меня внутри уже шептало: Что-то не так.
А когда внутри звучит этот шёпот – я всегда прислушиваюсь.
