Арина вышла из отеля, затерянного на одной из тихих улочек Сеула. Рядом мигали неоновые вывески обменников, работали круглосуточные магазинчики, где она так часто брала треугольные кимбапы, а из открытых дверей маленького кафе доносился насыщенный аромат жареного мяса – сладковатый, с нотками кунжутного масла и кочуджана.
Отпуск подходил к концу. Завтра – вылет из Инчхона, чемодан, уже упакованный у кровати, и долгая дорога домой, где не будет этих запахов, этого шума, этого ощущения, будто за каждым поворотом скрывается что-то волшебное.
Она решила провести этот вечер так, будто хотела впитать в себя весь город: пройтись по узким переулкам, где стены домов почти касались друг друга, вдохнуть пряный воздух, наполненный ароматами уличной еды, запомнить, как свет фонарей отражается в лужах после недавнего дождя.
Что тянуло её сюда все эти годы? Она не знала. Да и не пыталась понять. Это было что-то глубже логики – то самое странное, необъяснимое чувство, когда сердце тянется к месту, которого никогда не знало. Может, всё началось с тех самых дорам, которые она смотрела в юности, или с первой услышанной корейской песни, от которой щемило в груди. А может, это была просто тоска по чему-то, чего не хватало.
Арина шла не спеша, впитывая каждый штрих этого города, как будто хотела прочесть его наизусть. Вывески с плавными иероглифами, которые она не понимала, казались ей загадочными посланиями. Компании студентов, громко смеявшихся у уличного лотка с ттоккпокки, звонко чокались банками с соджу. Они были так свободны – будто сама молодость выплеснулась на тротуар и звенела.
В этом было что-то прекрасное и хрупкое: вот она, чужая, нездешняя, стоит в тени, а вокруг бурлит жизнь, которой она не принадлежит. Невидимая и в то же время – единственная, кто это замечает.
И тогда она увидела его.
Узкая лестница джаз-бара, притулившегося между магазином винила и лавкой с антикварными безделушками. На ступеньках – парень с гитарой. Лицо наполовину скрыто чёлкой, в которой путался фиолетовый отблеск неона. Сигарета в зубах, дым клубился призрачным ореолом. Длинные пальцы скользили по струнам, будто искали тот самый звук, который он ещё не cумел извлечь.
Арина замерла.
Он поднял глаза – и струна тихо дрогнула, будто гитара вздохнула.
– Через десять минут здесь будет моё выступление. Заходи послушать.
