Эту книгу я начну с главного вопроса – кто такой человек?
Для меня человек – это зверь с разумом. То есть существо, которое по природе своей остаётся животным – с инстинктами, агрессией, страхом, эгоизмом, стремлением к выживанию и доминированию, но при этом получило нечто большее. Мы не многие из всех живых существ, кто осознаёт, что живёт. У нас есть разум, энергия, сознание и, самое важное – душа.
Мы всё ещё животные , но усложнённые, способные задавать вопросы, рефлексировать, искать смысл, ставить под сомнение самих себя. Только вот воспользоваться этим «подарком» удаётся не всем. Большинство продолжает жить исключительно по инстинктам, только теперь в одежде, с гаджетами и иллюзией свободы.
Я начал писать эту книгу, чтобы выразить свою мысль: понятие “человечность” сегодня искажено, неправильно понято и, возможно, даже устарело. Мы живём в мире, где быть «человечным» значит просто соблюдать шаблоны, втиснутые обществом. А ведь изначально человечность была чем-то гораздо более глубоким – внутренним выбором, духовной зрелостью, умением не просто чувствовать, но и понимать.
В этой книге я буду размышлять над тем, что такое человечность в XXI веке. Попытаюсь разобрать её на части: где она врождённая, а где навязанная. Где заканчивается человек и начинается толпа. Где заканчиваются инстинкты и начинается дух. И главное возможно ли в этом мире остаться собой, не превратившись в зверя?
Обычный человек сегодня – не выше животного, а лишь его усложнённая форма.
Звучит абсурдно, даже провокационно. Возникает естественный вопрос:
“Разве у нас нет мышления, свободы выбора, собственной воли? Разве это не делает нас людьми?”
На первый взгляд – да.
На деле – нет.
То, что мы называем «выбором» или «мнением», чаще всего не результат осознанного мышления, а отголосок условных инстинктов, которые мы приобретаем на протяжении жизни. Мы считаем их своими, но это переработанный продукт среды, в которой мы росли.
Вкусы, убеждения, привычки, реакции – всё это последствия воспитания, окружения, культуры и страха быть «не таким».
Мы не столько думаем, сколько повторяем.
