Боль не стихала. Напротив. Каждый новый день приносил лишь новые страдания. Бедро распухло, наступить на левую ногу стало совершенно невозможно. Любое, даже легкое касание приносило ужасные мучения. Примочки не помогали, и Телеф каждый раз раздраженно срывал подмокшие бинты. Бордовое пятно медленно, но верно ползло вниз по ноге.
– Ты весь горячий – озабоченно вздыхает Машех.
– Собирайся. Поедем в Дельфы – говорит Телеф. – Надо что-то делать.
Что ж. Верно. Что-то предпринять необходимо. Тем более, что эликсир Махаона давно закончился, и мазь уже не помогает. Боль все сильнее и сильнее. Просто терпеть и ждать непонятно чего – так можно остаться без ноги. Увы, но в Мизии нет ни одной больницы. С врачами тоже плохо. А боль такая, что Телеф едва не воет в голос.
– Готовь повозку – требует Телеф.
По-другому передвигаться он не сможет. Путь дальний предстоит.
– Ты выдержишь? – сочувствует Машех.
Ему жаль своего царя и друга.
– Не знаю. – отвечает тот
Телеф, конечно, богатырь, он сын Геракла, он мощный, атлетически сложенный, но боль его совсем замучила. Машех устроил крытую повозку. Зима на улице – бесконечные дожди и зябко, ветрено – иной раз до костей пронизывает ветер. Обычно все по домам сидят в такое время года. Однако, если очень надо – придется отправляться в дальний путь. А путь, действительно, не близкий. По морю не получится – штормит без перерыва. Машех запряг двух лошадей в повозку, устроил Телефа поудобней.
– Эврипил, остаешься за главного. – сказал сыну Телеф.
С тем и отбыли из Мизии. Через несколько дней достигли Трои. Про жену измученный Телеф не вспомнил даже, и Астиохе снова повезло. В троянском порту пересели на судно, что шло во Фракию. В пути Телеф держался очень стойко. Хотя заметно было – тяжело ему. То весь красный, то невероятно бледный, то весь горит огнем, то еле дышит.
– Ты потерпи, мой друг – переживал Машех. – Вот доберемся до оракула…
А там опять дорога. С большим трудом к началу января Телеф добрался до Фокиды. Там встал на костыли и пожелал сам, лично обратиться к оракулу Аполлона. Он твердо верил -здесь, среди величественных храмов, его ждет исцеление.
Сернистый пар окутал пифию. Безумные глаза уперлись прямо в лицо паломнику. Белые лохмотья наряда взметнулись сквозь желтый душный дым, руки старухи пришли в движение, выписывая загадочные кренделя и пифия прошамкала беззубым ртом:
