Профессор Микаэл, солидный мужчина лет пятидесяти, сидел на полу, скрестив ноги, в крайне неудобной позе. Причудливой формы тапки с загнутыми носами, какие он видел в детстве в фильме «Старик Хоттабыч», выглядывали из-под длинного халата в золотых огурцах, прикрывающего ему ноги.
Копчик у него не просто занемел, его жгло от боли, но едва он предпринимал попытку пошевелиться, как раздавался щелчок хлыста и команда: «Сидеть!»
В комнате, обитой коврами, с которых свалянная верблюжья шерсть свисала длинными лохмотьями, напротив Профессора стоял бразилец, в растянутой полинявшей майке, и всякий раз, угрожая, смачно хлестал собачьим поводком по спинке стула. Того самого, деревянного складного стула, за которым Профессор, тогда еще кандидат технических наук, привык работать и, собираясь в командировку в Бразилию, забрал с собой, не предполагая, что его двухгодичная командировка затянется и обернется иммиграцией вот уже в двадцать с лишним лет.
От одного вида шерсти, свисающей с ковров, становилось нестерпимо жарко, и профессор, отвлекая своего визави вопросом: «Чего вы хотите?», распахнул полы халата в золотых огурцах, однако, обнаружив между расставленными ногами полную свою наготу, сконфузился и тут же прикрылся.
– Чего вы хотите!? – передразнил бразилец на чистом русском, сопроводив свои слова угрожающим шлепком поводка по своей огромной ладони, напоминающей медвежью лапу. – Чего хочешь, того просишь!
Профессор испуганно заёрзал, подавшись вперед корпусом и сползая с занемевшего копчика на промежность, что ещё больше усугубило его положение. Но щелчок хлыста, раздавшийся в конце фразы, заставил его покорно замереть.
– Какая прическа была у вашей жены?
Абсурдность очередного вопроса уже не удивляла Профессора, он изо всех сил тянул с ответом, чтобы хоть как-то поменять позу.
