Руслан
Я сидел в полумраке гостиной, утопая в слишком мягком диване, который даже через два месяца так и не стал своим. Телевизор передо мной мерцал тусклым синим светом, бессмысленно перебирая кадры. Ток-шоу с кричащими ведущими, реклама лекарств от изжоги, прогноз погоды – всё сливалось в одно размытое пятно. Я не смотрел. Я просто уставился в пустоту, чувствуя, как время медленно сочится сквозь пальцы, как песок в перевернутых часах, которые уже никогда не вернутся в исходное положение.
Рядом шевельнулась Даша. Не моя. Не та. Другая. Новая.
Её тёплый висок прижался к моему плечу, волнистые волосы коснулись щеки, и я почувствовал запах – сладкий, приторный, как конфеты. Этот запах не имел ничего общего с тем, что остался в памяти. Та Даша пахла травами – свежими, горьковатыми, словно летний луг после дождя. Когда я утыкался носом в её волосы, перед глазами вставали картины: золотистые поля, стрекозы, застывшие в горячем воздухе, жужжание шмелей в густой траве. Она специально ополаскивала волосы настоями ромашки и розмарина, и этот аромат въелся в меня навсегда. Теперь его не было. И не будет.
Она устроилась поудобнее, и я машинально обнял её, чувствуя, как тело само выполняет заученные движения. Всё в ней было почти таким же – форма губ, изгиб бровей, даже манера поджимать ноги под себя, будто готовясь к прыжку. Почти. Но когда она смеялась, в уголках глаз не собирались те самые лучики морщинок, которые я когда-то целовал, шепча: «Ты прекрасна». Когда она злилась, между бровей не появлялась та единственная складочка, которую я гладил пальцем, пытаясь разгладить. А когда плакала… Нет, эта Даша не плакала. Плакала другая Даша… та, чьи слезы я вытирал большими, неуклюжими пальцами, боясь причинить боль. Чьи глаза, когда ей было грустно, покрывались глубокой поволокой, в которой можно было утонуть.
Эти глаза преследуют меня почти каждую ночь. В темноте они появляются передо мной – такие же глубокие, такие же родные. Губы, что шепчут слова любви, хотя их тепло уже давно не касалось моей кожи. Руки, которые обнимают меня в снах, в то время как в реальности я просыпаюсь в объятиях другой.
Я натянул на плечи новой Даши новый плед, безликий, купленный в ближайшем магазине, а не тот, наш, белый, пушистый как облако, с пятном от облепихового чая. Она улыбнулась – благодарно, тепло, правильно. Но мне не хотелось, чтобы она на меня так смотрела. Мне вообще не хотелось, чтобы она на меня смотрела.
