Утро началось мирно: она вышла с подругой к опушке собрать грибы. Лес дышал прохладой, трава блестела от росы. Где-то мелькнул зайчик – белёсый, испуганно шмыгнувший в кусты. Девушки рассмеялись, и жизнь казалась простой и счастливой.
Она присела у корней старого дуба, раздвинула траву и нашла россыпь грибов. В голове мелькнула мысль: вечером они вернутся домой, и мать обрадуется добыче, отец похвалит. Будущее казалось таким же светлым, как утро.
Но крик оборвал её мечты. Из-за холма донёсся звон оружия, лай собак, гул голосов. Подруга побледнела:
– Караванщики!
Они бросились бежать к селению. Но было поздно. На дороге уже появились всадники. Сельчане кричали, мужчины поднимали вилы, женщины уводили детей.
Она металась среди шума и дыма, пока грубая рука не схватила её за волосы. Удар по спине вышиб дыхание, земля качнулась. Верёвка обожгла запястья, и её поволокли сквозь толпу пленников.
Так, среди криков и пепла, закончился её день грибной охоты.
И началась её дорога в рабство.
Глава вторая. Рабыня каравана
Солнце клонилось к закату, когда караван спустился с горной тропы. Верблюды шагали устало, колокольчики звенели в такт их шагам. На развилке дорог раскинулось горное селение: десяток глиняных домов, крытых камышом, колодец на площади и деревянный помост для торга.
Толпа собралась заранее. Здесь караваны часто сбывали пленников, захваченных в набегах. Люди приходили поглазеть, кто-то надеялся выгодно купить прислугу.
Девушку вытолкнули на помост. С неё сорвали остатки одежды, и толпа загоготала. На груди висела дощечка: «Здорова. Послушная. Без пороков». Торговец демонстративно разворачивал её, показывая то спину, то грудь, щупал зубы, проводил рукой по бедру.
– Кто даст меру шёлка? – закричал он.
– А я – кучу пряностей! – отозвался Ханурик, пузатый, с жирными пальцами.
Толпа загудела. Ханурик подошёл ближе, ухмыльнулся и потрогал её живот, плечо, лицо.
– Беру. Она будет моей игрушкой.
Сделка свершилась. Девушку стянули с помоста, заковали и повели в караван.
Вечером Ханурик устроил зрелище. Её поставили на колени, связали руки. Он сел перед ней, и начал не спеша её похлёстывать. Плеть в его руке блестела в свете факелов.
Сначала он провёл ею по плечам, будто гладил. Потом – по животу. Девушка содрогалась от каждого прикосновения, не зная, когда обрушится первый удар.
