Стояла середина лета. Дождь вертикальными стрелами обрушивался на землю и раз, и два, и три. Между стрелопадами светило солнце и согревало мокрую траву на земле. Маленькие капли дождя уносились с ветром. А зеленые листочки на деревьях благодарили солнце и ветер за теплое омовение. Ветви казались выше и раскидистее, а листья напитались влагой и обрели упругость. Каждый листок походил на остриё зелёной короны, которая опоясывала верхушки деревьев.
Вода то быстро, то медленно стекала с неровного асфальта в придорожную траву. В образовавшихся лужах купались воробьи. Они прыгали в самый центр, поднимали брызги. Затем отряхивались. А капли с мокрых перьев разлетались повсюду. Они веселились.
– Ну, хоть кому-то весело, – сказала Шурочка, сползая с широкого подоконника девичьей комнаты.
Она сегодня осталась одна. Сестра с семьей отправилась на курорт, родители – на отдых в деревню. Шурочке скоро уезжать в командировку, но ехать не хотелось. Тревожные мысли не давали успокоиться. Она не любила менять любимую комнату на место проживания в гостиничном номере.
Ей не нравился казенный запах номеров. Почему-то в гостиницах всегда пахло одинаково. Казалось, будто в гостиницы страны завезли только эти моющие средства. Ей казалось, что в номерах витала чужая печаль, отпечатки чужих жизней. И хоть горничные старательно убирали, ощущение от этого не пропадало. А командировка предстояла долгая. Целый месяц придется жить в чужом казенном пространстве. Шурочка отвлеклась от мыслей и посмотрела в окно.
За стеклом лениво плавали облака. Редкие прохожие спешили по делам. Обычный летний день. Внутри все сжималось от предчувствия чего-то неприятного. Глупости, конечно, просто не хочется уезжать.
Она вспомнила, как в детстве боялась оставаться одна дома. Казалось, что из-под кровати обязательно вылезет чудовище. Особенно, когда она в темноте заходила в свою комнату и торопливо искала выключатель левой рукой на стене над головой. Не находила. И принималась шарить правой. Из груди вырывался вздох облегчения, когда загоралась лампочка в рожковой люстре. Сейчас никаких чудовищ она не боялась, но ощущение одиночества было таким же острым, как и тогда.
Шурочка вздохнула и решила отвлечься. Заварила чашку чая, включила любимую музыку. Может быть, если не думать о командировке, тревога утихнет? А может, и вовсе передумать ехать? Нет, это невозможно. Работа есть работа, надо ехать. Но как же не хочется.
