Предисловие,
в котором автор этого необычайного произведения рассказывает читателю о том, как он пришёл к убеждению, что Призрак Оперы существует на самом деле
Призрак Оперы действительно существовал. Он не был, как считали долгие годы, порождён фантазиями оперных певцов, суеверием режиссёров, разгорячёнными мечтами танцовщиц кордебалета, их матерей, билетёров, гардеробщиков и консьержек.
Да, он существовал, и во плоти, хотя и стремился казаться Призраком, иначе говоря, тенью.
Едва я начал просматривать архивы Национальной музыкальной академии, меня поразило удивительное совпадение явлений, которые приписывали Призраку, с загадочной, фантастической трагедией, и вскоре я пришёл к мысли, что между ними, возможно, есть связь. События, о которых идёт речь, произошли всего лишь тридцать лет назад, и в наши дни в Опере нетрудно отыскать почтенных зрителей, чья честность не подлежит сомнению, и помнящих, словно это случилось вчера, все таинственные и трагические обстоятельства, сопровождавшие похищение Кристины Даэ, исчезновение виконта де Шаньи и смерть его старшего брата графа Филиппа, тело которого было найдено на берегу озера, раскинувшегося под Оперой, со стороны улицы Скриб. Но до сих пор никто из свидетелей не верил, что к этим ужасным перипетиям имеет какое-то отношение легендарный Призрак Оперы.
Свет истины медленно заполнял мой разум, растревоженный расследованием, в котором я каждую минуту наталкивался на события, совершенно невероятные на первый взгляд. Не раз я был близок к тому, чтобы бросить дело, которое стало казаться изнурительной погоней за непостижимым. Наконец я получил доказательство того, что предчувствия меня не обманули, и был вознаграждён за все усилия в тот день, когда убедился, что Призрак Оперы был не просто тенью.
В тот день я провёл долгие часы за чтением «Мемуаров импресарио», легкомысленного произведения чересчур скептически настроенного Моншармена, который, хоть и служил в Опере, так ничего и не понял о Призраке и хохотал в тот самый миг, когда стал первой жертвой занятной финансовой аферы, названной впоследствии «Волшебный конверт».
Помню, как в унынии я вышел в тот вечер из библиотеки и вдруг увидел очаровательного администратора нашей Национальной академии. Он как раз беседовал на лестничной площадке с элегантным и обаятельным седовласым мсье, которому с радостью меня представил. Администратору было известно о моих изысканиях, и он знал, с каким нетерпением я пытался выяснить местонахождение судьи Фора, который расследовал знаменитое дело Шаньи. Никто не знал, что стало с судьёй, жив он или мёртв; и вот теперь, вернувшись из Канады, где он, оказывается, провёл пятнадцать лет, бывший судья решил занять почётное место в секретариате Парижской Оперы. Да-да, этот элегантный старик и был мсье Фор.
