Пролог. Печать Бездны
1926 год, Ливийская пустыня
Песок. Он проникал повсюду: в скрипящие зубы, в воротники мундиров, в ящики с провиантом. Лорд Элдридж Чедвик, потомок грабителей гробниц и джентльмен-авантюрист, стоял перед расщелиной в скале, сжимая в руке кирку. Его команда из пяти наёмных головорезов переминалась с ноги на ногу.
– Суеверия! – провозгласил Чедвик, пьяный от жажды и алчности. – Все эти сказки о проклятиях для туземцев и старых дев! Внутри нас ждёт слава и богатство, которых не видел сам Картер!
На чёрном камне, запечатывавшем вход, были высечены странные, пугающие символы: существа, похожие на скорпионов с человеческими головами, поглощающие солнечный диск. И огромная печать из закалённой глины, испещрённая письменами, похожими на когтистые царапины.
Удар кирки. Треск. Глиняная печать рассыпалась.
Из чёрного зева пахнуло воздухом – не затхлым, каким он должен был быть, а ледяным, сухим и невероятно древним. Воздухом из могилы, которую никогда не должны были открыть.
В полной тишине они услышали его. Сначала это был едва уловимый шёпот, словно песок скользит по стеклу. Потом он нарастал, сливаясь в голоса на языке, которого не могло существовать. Шёпот сулил несметные сокровища, мудрость, силу… Он звал внутрь.
Первый из людей, молодой парень по имени Финн, с криком «Золото!» ринулся в темноту. Его крик оборвался мгновенно, сменившись нарастающим, влажным хрустом и тихим чавканьем.
Во тьме что-то зашевелилось. Что-то большое.
Чедвик отшатнулся, его браваду сменил животный ужас. Он увидел, как из прохода выползают тени. Они были бесформенными, но обретали очертания – длинные костлявые конечности, когти, скребущие по камню, пустые глазницы, обращённые на живых.
Поднялась паника. Выстрелы, которые лишь на секунду освещали кошмарные лики, не причиняя им вреда. Крики людей, которых тьма поглощала одного за другим. Чедвик, обезумев, пытался засыпать вход, но песок у его ног начал шевелиться. Он поднял голову и увидел последнее, что ему суждено было увидеть: саму тьму, сгустившуюся в пасть, которая была больше самой пещеры.
Нарастающий гул. Шквал песка, поднятый с непонятной силой, ринулся внутрь, погребая вход, технику, людей и их последние вопли. Через несколько минут пустыня была спокойна. Ничто не нарушало идеальную, безжизненную гладь дюн.
