За двойными стеклами рам, где-то внизу, еле слышно звенели трамваи, шумели машины – в городе начинался рабочий день. Лида сидела на подоконнике и прижимясь носом к стеклу, смотрела, как снежинки падают на карниз. Во двор их двухэтажного дома, медленно вползала машина. Описав дугу она остановилась напротив парадной. И сразу же захлопали дверцы. Лида спрыгнула с подоконника и, как была, в одной пижаме, понеслась вглубь комнаты, крича на всю квартиру. – Приехали! Ура приехали! – С ума сошла, что ли! – сердито сказала Зинаида Николаевна. – Кто приехал? Куда? – За тобой мама приехали!
Лида подпрыгнула на одной ножке и вдруг застыла,—в прихожей раздался звонок.
Повесив полотенце на спинку стула, Зинаида Николаевна пошла открывать.
– Пожалуйста, пожалуйста, заходите – говорила она, впуская высокого человека в прихожию.
Любопытная Лида высунула свой нос из комнаты.
– Проходите, проходите, ну что же вы встали в дверях— повторяла она закрывая дверь. Человек стоял посреди коридора и озабоченным взглядом, разглядывал стену. На нём была меховая чёрная куртка, а его ботинки скрывали длинные брюки . – Нам очень нужна ваша помощь, Зинаида Николаевна, без вас мы никак
не справляемся—просительно заговорил человек, взглянув на неё, через круглые запотевшие очки.
Его чёрная борода, на морозе покрылась инеем и теперь была совсем белая. —Хорошо, хорошо, сейчас соберусь,– заторопилась Зинаида Николаевна. Подойдя к шкафу, она набросила пальто и пряча вылезшую прядь волос, под шапку сказала: – Дети мои, мне нужно срочно на работу!
И уже на выходе, добавила:
– А ты, Лида, еще полежала бы, поспала! – А я не хочу больше спать! Я уже наспалася, – стала возмущаться девочка, держась за спинку кровати. Как-только дверь закрылась, Лида молниено сносползла на пол, подобрала упавший шарф, сунула ноги в тапки, и побежала опять к окну.
Нахохлившиеся воробьи сидели на заборе и смотрели, как детвора заливает каток.
От мороза трещали провода, из труб домов вился белый дымок.
Машина развернулась и уехала. Лида вернулась в свою постель. Под горой сваленных подушек и скомканного одеяла, лежали припрятанные ею конфеты. Усевшись, на край кровати и запихнув их в рот ,она начала хлюпать носом. – Я наотдыхалась! – возмущалась она. – И больше не хочу спать! Володя, ее старший брат, сидел за столом и старательно зашивал свое новенькое кимоно, которое ему выдали на тренировке по дзюдо в обществе «Динамо». Лида подглядывала за ним своим карим глазом, а потом вдруг топнула ногой и громко крикнула: – Вовка! Я уже встала и потеряла носки. – Вот твои носки! – сердито сказал брат и бросил их на стул. – А ещё я потеряла тапки. – Вот твои тапки! Кареглазая подцепила ногой тапок, поболтала им и зашвырнула в угол. – Не на ту ногу! – Подай сначала на ту—приказала она. – Сама возьми барыня, какая! – забормотал Володя, подбирая тапок. – А ты подать не можешь? Лида, конючась, натянула тапки, прошлёпала к столу и вытащила из-под него карамельного цвета кроватку; в ней лежал спелёнутый, как младенец, коричневый медвежонок. – Он тоже как и ты дзюдоист – сказала Лида.—Только сегодня никакой дзюды – погрозила она ему пальцем. – Надо говорить недзюды, а дзюдо,– улыбаясь поправил ее Володя.
