Владивосток дышал ледяным паром. Не тот парадный, с Золотым мостом и нарядными огнями, что манил туристов, а другой – пропитанный мазутом, рыбой и вечной сыростью портовых окраин. Здесь, на заброшенном складе в районе мыса Чуркин, пахло ржавчиной, гниющим деревом и… ожиданием.
Алиса Кречетова прижалась щекой к холодному прикладу винтовки «Сайга МК». Металл обжигал кожу, но это был знакомый, почти успокаивающий холод. Как шрам на спине, под левой лопаткой – тоже холодный след прошлого, только от пули, а не от стали. Она смотрела в окуляр ночного прицела. Картинка была зеленовато-серая, мир, увиденный через электронные глаза хищницы.
Цель – третий этаж полуразрушенной конторы напротив. Окно без стекла, затянутое грязным полиэтиленом. Внутри – тусклый свет керосиновой лампы, выхватывающий из мрака угловатые тени ящиков и обшарпанный стол. И мужчину. Низкорослого, коренастого, с лицом, на котором жизнь вырезала морщины ножом. Он нервно курил, поглядывая на дешевые китайские часы. Ждал кого-то. Или чего-то.
Саньсиндуй. Кличка клиента. Мелкая сошка из «Саньхэхуэй», местного приморского ответвления триады. Заказал «устранение помехи». Помехой оказался этот человек в конторе напротив – курьер, который, видимо, что-то не донес или перехватил не то. Стандартная грязная работа для Алисы. Работа, которая позволяла ей дышать, есть, прятаться и… помнить. Помнить, почему она здесь, в этой ледяной трущобе, а не дома, в тепле маленького домика под Уссурийском.
Ветер, пробирающийся сквозь щели в стене склада, завыл чуть громче. Алиса автоматически внесла поправку. Дистанция – 287 метров. Ветер боковой, порывистый, 4 м/с. Влажность высокая. Температура -15. Она ощущала каждую переменную воздуха на инстинктивном уровне, как музыкант ноты. Палец лежал на спуске, не нажимая, лишь ощущая его ход. Дыхание – ровное, редкое. Весь мир сузился до зеленого круга прицела и фигурки за полиэтиленовой шторой.
Щелчок. Не в прицеле. Внутри нее. Знакомый, ненавистный звук из прошлого. Звук сломавшейся жизни. Она моргнула, пытаясь стряхнуть наваждение. Не сейчас. Только не сейчас.
Мужчина в конторе встал, подошел к окну, отодвинул полиэтилен. На мгновение его лицо, искаженное тревогой и плохими зубами, стало отчетливее. Алиса замерла. Невидимая струна натянулась внутри до предела. Секунда… Две… Его взгляд скользнул куда-то вниз, на улицу. Он кивнул.
