Пролог
Воздух пропитан запахом горелого пластика, крови и металлической трухи. Зеленый Jaguar F-PACE, лежит на боку, превратившись в груду искореженного металла и стекла. Капот разорван и смят. Зеленый кузов покрыт глубокими трещинами, вмятинами и следами крови. Лобовое стекло разбито на тысячи мелких осколков. Из-под капота валит густой пар, смешивается с запахом горячего масла, гари и крови.
Рядом на земле – два тела в черных пластиковых мешках.
Пожилой мужчина с рассеченным лбом стоит на коленях, прикованный наручниками. Он неловко крестится снова и снова, что-то шепчет. Одежда залита кровью – своей или чужой, неизвестно. За ним двое сотрудников особого отдела.
Почти невредимый «мерседес» с тонированными стеклами и открытыми дверьми припаркован чуть дальше по дороге.
Эмчеэсовцы работают быстро, слажено. Пытаются достать кого-то, придавленного крышей. «Жив!», – кричит один, все вздрагивают.
Вращая лопастями, ждет вертолет медиков, готовый унестись прочь. Рядом с ним стоит полковник – седой, с сигаретой в руке. Он курит одну за другой, не глядя. Безостановочно качая головой
Неподалеку двое мужчин в деловых костюмах. Один – высокий, с аккуратной щетиной и короткой стрижкой. Второй – ниже, с лысиной и вечной папкой в руках. Они говорят тихо, почти шепчут, но в голосах слышна тревога. Стараются не привлекать внимание.
– Что тут за побоище-то?
– Вроде машина жены самого Центрального.
– Да ты что?! А убитые-то кто?
– Да не знаю я, разберутся.
– Ну хоть не жена его?
Второй пожимает плечами.
– Одно скажу – нас сюда так гнали, будто конец света. Все на ушах.
Первый кивает, сжав зубы.
– Странно все это, – показывает на пожилого мужчину. – А этот здесь зачем?
– Говорят, причастен. Вот только его еще не хватало! Сейчас начнется. Мутная какая-то история. Но! Тут главное не лезть наперед. Разберутся. Меньше знаешь – крепче спишь.
Они замолкают. Смотрят на тела, разбитые машины. Мужчину, который продолжает креститься. На лице одного – страх. У другого – холодное равнодушие. Второй достает телефон, делает короткий звонок. Несколько раз говорит: «Да». Где-то далеко воет сирена. Ветер поднимает бумажный пакет. Который теперь кружится над местом аварии, будто душа одного из убитых. Холодный воздух пробирает до костей. Славный выдался денек.
