Осенью Розенвилль был известен как земля листопадов и золотых садов. Этот милый край, на чьем гербе были изображены ветви клёна, дуба и яблони, как народные символы, находился северо-восточнее королевства Грандсбурга и, несмотря нас свою протяженность, по большей части всё же располагал места для богатых ферм и усадьб. Самую большую долину усадьб, не получившую официального названия, местные величали Медовыми Яблонями: все дома, находившиеся в ней, утопали в бесчисленных яблоневых садах, а те, кто проживал здесь, после сбора урожая твердили, что яблоки их «слаще любого мёда». Однако не только этим, право, известны были Медовые Яблони; поговаривали, что где-то там, за их лесами и дикими садами, уже давно проживал великий сказочник, написавший немалое количество прекрасных произведений для детей. Он не принимал гостей, нечасто выходил к усадьбам, лишь сидел в глуши и писал сказки, тем самым только подтверждая народное мнение о том, что все розенвилльцы – скромные, по большей части замкнутые люди, высоко ценящие свой собственный покой.
Кроме того, считалось, что Розенвилль также был домом для многих писателей и поэтов, и так вышло, что все они, по своему обыкновению, лелеяли в своих романах и стихотворениях прелести местной осени и яблоневых садов. На дворе как раз стоял убаюканный колыбельною сентябрь, когда всё вокруг словно желало быть запечатлённым на картине. Если в столице Уотерберге могли стоять настоящие дворцы и замки, принадлежащие былым королям, то провинциальный город Сент-Габриэль, примостившийся на самом севере государства, являл собою всё то, что обычно приходят людям на ум, когда они слышат «Розенвилль»: скромные домики, аллеи клёнов, тихие старинные улочки, прилавки, всегда полные садовых яблок, баночек кленового сиропа и кукурузы, сельские церкви и ласково шепчущие воды реки Айне. Иногда на улицах встречались вывески с изображенными пером или чернильницей; под таковыми обычно находились дома издательств, мастерские, литературные клубы и заведения для вечеров поэзии, особенно популярные развлечения в Розенвилле: не только в столице, но и почти во всех городах, включая провинциальный Сент-Габриэль. Поэтичное здесь искусно переплеталось с приземленно-обыденным, будь то городская жизнь, текущая в единении с любовью к уютным улицам и аллеям, или деревенская жизнь, обоготворенная сельчанами за близость к природе.
