Глава 1 Пять Лет и Бесконечная Тьма
Пять Лет и Бесконечная Тьма
Теплый, липкий воздух позднего лета висел над деревней Боровецк, пропитанный запахом нагретой солнцем хвои, дымком печей и сладковатым гниением болотца за околицей. Пять лет – целая вечность для ребенка, и Элис успела полюбить этот мир: скрип колодезного журавля, вкус парного молока, шершавую кору старой сосны за окном ее избушки. Но была одна вещь, которую она любила больше всего на свете: бабочки 🦋 .
Не просто любые, а те, чьи крылья переливались, как мокрый шелк под солнцем – синие, как глубокое озеро, или огненно-рыжие. Одна такая, огромная, с крыльями цвета ночной сини, усыпанными серебристыми точками, порхала сейчас над крапивой у самого края деревни. Элис, забыв про наказ бабки «не уходить дальше плетня», рванула за ней. Ее тонкие ножки в стоптанных лаптях легко перепрыгивали кочки, соломенно-белые волосы, всегда выбивавшиеся из косичек, развевались. Она смеялась – звонко, как колокольчик, – и в этом смехе, в ее огромных, миндалевидных глазах цвета весеннего неба, в чертах лица, слишком утонченных, слишком совершенных для крестьянского ребенка, таилось нечто… нездешнее. Что-то, что заставляло деревенских женщин креститься, а мужчин хмуро отворачиваться. «Не от мира сего», – шептались они. «Бесовское наваждение». Но для Элис мир был прост: солнце, бабочка, полет.
Бабочка, будто дразня, манила ее все дальше, к темной стене векового леса, что стоял непроницаемым частоколом на краю вырубки. Лес звали Глухомань. О нем шептались страшные сказки на посиделках. Элис знала: туда ходить нельзя. Но синяя искорка была уже у самого края чащи, села на лист папоротника, трепеща крыльями. Всего шаг. Еще один.
Элис шагнула. Ветви, словно холодные пальцы, сомкнулись за ее спиной. Свет, звуки деревни – скрип телеги, лай собаки, крик петуха – исчезли, словно их смахнула гигантская рука. Наступила тишина. Не мирная, а гнетущая, звенящая, прерываемая лишь редкими, незнакомыми щелчками и шорохами где-то в вышине. Воздух стал тяжелым, влажным, пахнущим прелыми листьями, грибами и чем-то еще… животным. Страх, острый и холодный, впервые кольнул Элис под ложечкой. Она обернулась – знакомой тропинки не было. Только бесконечные, толстые, как туловища медведей, стволы деревьев, оплетенные лианами, похожими на спящих змей. Мох под ногами был мягким и мокрым, как язык.
