"И аще къто умьряще, творяху тризну надъ нимь, и посемъ сътворяху краду велику, и възложаху на краду мьртвьца, и съжьжаху, и посемь, събьравъше кости, възложаху въ судину малу, и поставляху на стълпѣ на путьхъ, еже творять и нынѣ…"1
И если кто умрёт, совершают над ним тризну. После неё складывают большой костёр, кладут на него мертвеца и сжигают. После этого, собрав кости, складывают их в малый сосуд и ставят на столбе у дороги. Так делают и ныне.
Глава 1
На дворе буйно цвёл май одна тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года. Воронцов неторопливо вышагивал по каменной мостовой, наслаждаясь пригревающим, но ещё не палящим солнцем и ароматами сирени. Будучи студентом 5 курса Государственного союзного Министерства тракторного и сельскохозяйственного машиностроения СССР, он устроился подрабатывать ночным сторожем на местный тракторный завод. Работа не пыльная – вечером обходил территорию, потом пил чай с бутербродами и ложился спать до утра. Платили немного, но на пропитание хватало.
Наручные часы показывали ровно четыре часа дня.
Смена Воронцова начиналась в шесть вечера, когда работяги ещё только собирались домой. Старший смены, дряхлый нудноватый старик, обходил с Воронцовым территорию завода и сдавал ключи.
– Не балуй тут, – грозил он корявым старческим пальцем, больше похожим на совиный коготь, – а то знаю я вас, молодёжь!
– Ага, – кивал головой Воронцов, – не буду.
И не баловал. Только изредка, после завершения трудового дня, приходили к нему в комнату охраны ребята, с которыми завязалось общение – выпить пару бутылок пива.
Войдя на территорию ровно в пять тридцать, первым делом Воронцов рванул в цех. Подмигнул парням и кивнул в сторону своей каморки, мол после смены посидим. Те подмигнули в ответ и, приободрившиеся, поторопились в раздевалку.
Старший медленно делал обход, скрупулёзно всё проверял что-то рассказывал, но слушать Воронцов его не мог. Перед глазами стояла бутылка пива, по запотевшему боку которой сбегала прохладная капля.
Обход закончился, старший сдал ключи, по обычаю на прощание погрозил заскорузлым пальцем и скрылся за железными воротами.
Не удержавшись, Воронцов потёр ладони, в предвкушении приятного вечера.
В комнате охраны ребята, уже сбегав в магазин, накрывали на стол.
На расстеленной вместо скатерти газете стояло блюдце с нарезанными шматками сала и чесноком, прямо на газету выложили огурцы и хлеб, банка шпрот была неаккуратно вскрыта – большое масляное пятно заливало газету.
